Когда он открыл переднюю дверь, Франческе показалось, что в глубине дома кто-то закричал, хотя ей просто могло послышаться. А потом ее бесцеремонно бросили на твердую поверхность, выбивая из легких весь воздух. Франческа услышала, как Перкинс захлопнул дверцу, и внезапно оказалось, что пол под ними движется. Должно быть, их ждала карета, а теперь они куда-то быстро едут.
Прежде чем Франческа собралась с силами, чтобы вырваться из одеяла, Перкинс сдернул его сам. Он грубо усадил Франческу на сиденье и связал ее запястья шарфом. Франческа пыталась ударить Перкинса ногами и вырваться, но он был сильнее. Чертыхаясь, когда удары Франчески достигали своей цели, Перкинсу все же удалось связать ей руки.
Восстановив дыхание, Франческа закричала, но Перкинс не обратил на это внимания. Франческа поняла, что крики не помогут, ведь грохот кареты производит куда больший шум, да и к тому же… это Лондон. Кто станет преследовать карету лишь потому, что из нее пару раз послышались крики?
Закончив с запястьями, Перкинс достал из кармана платок и сунул Франческе в рот:
— Заткнитесь, черт бы вас побрал. Заткнитесь! Господи, ну и визг.
Перкинс принялся развязывать шарф, и Франческа воспользовалась возможностью, чтобы броситься к сиденьям напротив, прочь от Перкинса. Она выплюнула платок и снова закричала. Перкинс выругался и потянулся за платком, как раз когда карета стала сворачивать за угол. Перкинс упал на пол.
Франческа быстро ударила его ногой. Она метила в голову, но Перкинс увернулся, и удар пришелся в плечо. Франческа не стала тратить время, пытаясь оглушить Перкинса. Вместо этого она бросилась к дверце кареты и повернула ручку.
На повороте карета сбавила скорость и еще не успела ее набрать. Через открытую дверцу Франческа увидела, что они едут по рыночной площади. В предрассветной мгле торговцы раскладывали по прилавкам товары, поэтому карета больше не могла двигаться так быстро, как прежде.
Франческа все еще сжимала ручку дверцы, готовясь выпрыгнуть на улицу, но в последний миг заколебалась, опасаясь, что карета все же движется слишком быстро. Тем временем Перкинс поднялся с пола и бросился к ней, поэтому Франческа прыгнула, молясь, чтобы не угодить под колеса.
Она упала не на землю, как боялась, а смяла боком фрукты на прилавке. Торговец в это время распаковывал сливы и ягоды. Он яростно закричал и выронил ящик из рук.
Торговец обошел прилавок и схватил Франческу за руку, дергая ее на себя прочь от испорченного товара.
— Черт побери, женщина! Какого черта ты делаешь?
Франческа пыталась вырваться. За спиной раздался крик Перкинса, приказывающего кучеру остановиться. Из последних сил, подкрепленных страхом, Франческа освободила связанные руки из хватки торговца фруктами и бросилась бежать.
Брусчатка была неровной и причиняла боль ее босым ногам. С удивлением Франческа обнаружила, что бежать со связанными руками очень тяжело. Однако она неслась по улице так быстро, как могла. Вслед ей раздавались крики и свист, один из торговцев засвистел и стал хлопать в ладоши, словно следил за скачками.
Но никто не вмешался, чтобы остановить Перкинса, Франческа слышала, как он ее догоняет. Перкинс бросился на нее, увлекая их обоих на землю. Франческе, которая оказалась придавлена его телом, пришлось хуже всего. Воздух снова покинул ее легкие. Боль отозвалась во всем теле, особенно в боку, а в голове звенело. Перкинс встал и, подняв Франческу, понес ее обратно в карету. Франческа пыталась восстановить дыхание и, не в силах кричать, лишь слабо сопротивлялась.
— Успокойся, дорогая, — отвратительно спокойно проговорил Перкинс. — Знаю, ты расстроена, но все будет хорошо. — Он повернулся к зевакам: — Прошу прощения за мою жену. В последнее время она не в себе. Потеряла ребенка… боюсь, это свело ее с ума.
— Нет! — сумела выкрикнуть Франческа.
— Ну, ну. Не волнуйся. Мы отвезем тебя домой, и доктор тебе поможет.
— Эй вы! — Дородный торговец фруктами подбежал к ним и показал на свой прилавок. — Кто мне за это заплатит? Высший сорт! А ваша женушка все перевернула и раздавила.
Перкинс достал из кармана несколько монет и бросил их торговцу, что заметно того успокоило, и усадил Франческу обратно в карету.
— Ну, перестань, дорогая, успокойся, — громко приговаривал Перкинс, забираясь в карету и захлопывая за собой дверцу.
Франческа вскочила с сиденья, пытаясь расцарапать Перкинсу лицо, но он увернулся и, обхватив ее руками, повалил на пол. Карета продолжала ехать вдоль улицы, а внутри шла борьба. Однако недолго, поскольку Перкинс был сильнее, а Франческа лежала со связанными руками. Она сопротивлялась изо всех сил, но вскоре Перкинс обмотал шарф вокруг нижней части ее лица, снова заглушая крики, а лодыжки связал веревкой.
— Ну? — Сидя на полу, Перкинс откинулся к сиденьям и посмотрел на Франческу сверху вниз. — Какая вы вздорная! Никогда за вами такого не замечал. — Губы Перкинса медленно растянулись в недоброй улыбке. — Возможно, сегодняшняя ночь будет намного интереснее, чем я думал. Никогда не любил женщин, которые лежат в постели как бревно. Устроим бурную ночку, а?
Перкинс лениво провел рукой по телу Франчески, у которой тут же вырвался гневный крик отвращения.
— Фигурка у вас тоже намного лучше, чем я представлял, — продолжал Перкинс и рассмеялся, заметив гневный взгляд Франчески. — О да, намного лучше, когда вы молчите.
Перкинс поднялся и сел, не заботясь о том, чтобы поднять с пола Франческу. Она сумела сесть, потом встать на колени, подняться и сесть напротив, как можно дальше от Перкинса. У нее болели ступни от бега по брусчатке, и от туго связанных лодыжек они грозили онеметь. Руки тоже были связаны слишком крепко, а волосы, прихваченные шарфом-кляпом, болезненно тянуло. Все тело болело, во многих местах проявлялись синяки, но Франческа даже радовалась боли. Она помогала ей не впадать в отчаяние.
Куда они едут? Зачем Перкинс ее похитил? Но куда бы они ни направлялись, Франческа представляла, что Перкинс хочет с ней сделать. Она тяжело сглотнула и похолодела от одной мысли об этом.
Франческа попыталась отвлечься. Интересно, кто-нибудь из слуг видел, как Перкинс выносил ее из дома? Сбегая по лестнице, он не заботился о тишине. Наверняка кто-то из прислуги проснулся. Но даже если кто-то прибежал на шум и узнал Перкинса, что ее слуги могут сделать?
Они не имеют представления, куда он ее повез. И к кому им обращаться за помощью? Фэнтон догадается пойти к Рошфору, но станет ли Сенклер беспокоиться о ее судьбе? Сердце Франчески сжалось от мысли, что он отвернется от нее, все еще равнодушный в своем гневе.
Мэйзи может обратиться к Ирен. Теперь Калли нет в городе, и Ирен — ее самая близкая подруга, способная помочь. Доминик, конечно, тут же бросился бы на помощь, но он живет в Рэдфилдсе, в дне пути от Лондона. Если Фэнтон решит ехать за ним, то к приезду Доминика в город Перкинса и след простынет. А она сама… Что ж, Франческа не сомневалась, что к тому времени Перкинс уже свершит свою месть.
