— Выпьем, — согласилась я.
Хельга быстро откупорила бутылку мартини, потом прошла к серванту, достав из него два бокальчика, и наполнила их мартини.
Я с удовольствием смаковала так полюбившийся мне напиток и думала о том, что лучше выдержать и не пить совсем несколько дней, зато потом накопить денег и купить бутылку мартини. Это вам не левая водка, которой постоянно потчует меня Дрюня!
— Так о чем ты хотела меня спросить? — проговорила Хельга, вновь наполняя бокалы.
— Ну, ты, конечно же, слышала кошмарную историю с убийством Вадима Кадочникова и арестом Никиты? — спросила я.
— Да, конечно, — лицо Хельги помрачнело. — Это ужасно! Вероника мне все рассказала, она была просто в шоке.
— Да-да, мы с ней тоже беседовали. Она мне позвонила сразу, как все это случилось, просила к ней приехать, помочь…
— А меня, как назло, не было в городе! — Хельга пристукнула кулаком по столику, где стоял поднос с посудой. — Вероника… Она такая слабая, все близко к сердцу принимает… Ей рядом обязательно нужен человек с сильной волей и решимостью.
— Да… — согласилась я, вспомнив, что всегда говорила обо мне Полина. Но я все же не такая, как Вероника! Я гораздо практичнее! Вот, приехала самостоятельно расследование проводить. Так, что это я? Я ж ничего еще толком не выяснила.
В голове моей приятно кружился веселый хоровод, медленная музыка, доносившаяся из динамиков магнитолы «Сони», завораживала, очаровывала, уносила куда-то ввысь…
Совершенно расхотелось думать о делах, задавать какие-то вопросы, вести расследование… Куда как лучше посидеть с приятной девчонкой, поболтать о ничего не значащих женских вещах…
— Так что конкретно ты хотела узнать? — вырвал меня из легкого небытия хрипловатый голос Хельги.
Я заставила себя очнуться и опуститься на землю. Хватит дремать! Так точно ничего не выяснишь, а потом получишь по башке от Полины, которая, как всегда, ничего не поймет и обвинит меня в том, что я поехала к Веронике с единственной целью — напиться. Разве же ей объяснишь, как оно все на самом деле было?
— Понимаешь, Хельга, Вероника, очевидно, рассказала тебе, что наняла нас с сестрой для расследования этого дела. Так вот, нам стало известно, что у Вадима Кадочникова была какая-то… даже не знаю, как назвать… Связь-не связь, любовь-не любовь, не поймешь. Одним словом, была у него одна знакомая девушка, и связывали их какие-то странные отношения. Какие именно — никто не может сказать. Вот мне и хотелось бы у тебя узнать, не слышала ли ты чего-либо подобного? Понимаешь, очень бы хотелось найти эту девушку. Думаю, она могла бы пролить свет на убийство.
Хельга задумалась. Я видела, как она наморщила лоб и сдвинула брови, что-то соображая.
Я набралась смелости и сама наполнила бокалы.
Хельга медленно подняла бокал и небольшими глотками стала цедить содержимое.
Я тихонько помалкивала.
Наконец Хельга поставила пустой бокал на столик, вытерла салфеткой губы и сказала:
— Говорили об этом… Но, как ты сама только что обозначила, очень неопределенно говорили. То есть ничего конкретного. Так, витало что-то такое в воздухе… неприятное.
— То есть никто эту девушку так и не видел и ничего не может о ней сказать? — огорченно спросила я.
— Думаю, да, — ответила Хельга. — Во всяком случае, за себя я ручаюсь.
— А Вероника? Она не может знать?
— Вероника? Понятия не имею. Мы с ней ни разу не говорили на эту тему. Думаю, тебе лучше спросить у нее самой.
— Да вот что-то долго ее нет, — вздохнула я, с тоской взирая на бутылку мартини, из которой Хельга — трезвенница несчастная! — давно ничего не наливала.
Хельга перехватила мой взгляд и тут же сказала:
— Ты, если хочешь, наливай сама, не стесняйся. Я просто сегодня уже пила утром, мне больше не хочется. А ты пей, пей, давай, я тебе подолью.
На этот раз она наполнила мой бокал до краев, за что я была очень ей благодарна.
— Нет, ты только не подумай, что я пью! — спохватившись, когда выпила все, сказала я. — Просто мы вчера с Полиной такой стресс пережили! Да и сегодня тоже. Сама понимаешь, работа такая… Вернее, мы ее сами себе нашли. Господи! — Я хлопнула себя ладонью по щеке и затянула полюбившуюся мне в последнее время песню:
— Гробишься, гробишься… Что за жизнь паршивая!
Хельга подсела ко мне и попыталась успокоить, поглаживая по плечу мягкой сильной рукой.
Через некоторое время я ощутила, что в голове моей что-то назойливо шумит. И вообще, не хотелось ни о чем думать. И снова расхотелось вести расследование. А хотелось лечь и… Нет, не сдохнуть, а просто уснуть.
Хельга, увидев, что я просто клюю носом, склонилась ко мне и сказала:
— Э, подруга, да ты что-то совсем… Пойдем-ка я тебя уложу.
— Не надо, не надо, — слабо сопротивлялась я, чувствуя, как Хельга укладывает меня на диван и накрывает тонким одеялом. — Я сейчас поеду домой…
Больше я ничего не смогла произнести — меня сморил сон.
Когда я проснулась, в комнате было сумрачно. Я перепугалась, что проспала до ночи в чужой квартире, и быстро вскочила.
Господи! Неужели я провалялась здесь столько времени? Ведь когда я приехала сюда, был еще день! А Полина? Она же велела мне сидеть дома? Что, если она звонила, и теперь сбилась с ног, чтобы найти меня? А мне даже нечего будет предъявить в свое оправдание: я совсем ничего не сделала…
Ой, мамочки, она же меня убьет! Убьет, растерзает, в порошок сотрет!
Нужно срочно что-то делать, срочно!
— Хельга! — позвала я, — Хельга!
— Проснулась? — В дверях появилось улыбающееся лицо Хельги.
— Хельга, сколько времени? — вскричала я, кидаясь к ней и вцепляясь в ее руку.
— Половина пятого, а что?
— Пятого? А почему так темно? Или это уже половина пятого утра? — От этой мысли мне стало совсем нехорошо.
— Нет, что ты! — успокоила меня Хельга. — Половина пятого вечера. Да ты и спала совсем недолго.
— А почему так темно?
— Это я задернула шторы, а они очень плотные, чтобы ничего не мешало. Тебе просто необходимо было немного поспать.
— Спасибо большое! — благодарно произнесла я. — Спасибо!
— Да не за что! — усмехнулась Хельга.
— А что, Вероника еще не пришла? — озираясь, спросила я.
— Нет, она позвонила, сказала, что задержится. Ты подожди, если хочешь.
— Ой, что ты! Уже не могу ждать, мне срочно нужно ехать домой. Полина, наверное, обыскалась меня. Это сестра моя, — пояснила я. — Она у меня очень серьезная.
— Ну смотри, езжай. Я передам Нике, что ты была, она непременно позвонит тебе.
