— Но это ведь я, а не ты его создатель! — воскликнул Шамбамбукли.
— Да ну, какая разница, — махнул рукой Мазукта.
птица счастья
— У меня для тебя подарок, — сказал демиург Шамбамбукли человеку. — Жизнь я тебе дал, душу вложил, а теперь хочу дать счастье. Подставляй ладони.
Человек выставил руки вперед и растопырил пальцы. Демиург просвистел короткий мотивчик, и откуда-то с неба опустилась маленькая птичка дивной красоты — тонкие лапки, пушистый хохолок, перышки, словно из цветного тумана. Она сделала несколько кругов над головой человека и совсем было собралась сесть в подставленные ладони…
— Ага, поймал! — человек хищно взмахнул рукой и торжествующе засмеялся, потрясая в воздухе трепыхающейся добычей. — Подарок, ха! Я сам ее поймал! Сам, сам, своими руками! Теперь это по-настоящему мое, собственное, счастье! Хо! Какой я ловкий!
Человек вприпрыжку побежал по траве прочь от демиурга. Его пальцы крепко и уверенно держали счастье за горло.
раздел
— Мазукта, — предложил демиург Шамбамбукли, — а давай сделаем новый мир вместе? Чтобы был наш общий.
— Сделать-то, конечно, можно, — согласился демиург Мазукта. — Но вот, чтобы он был общий — это я сильно сомневаюсь.
— Почему-у? — огорчился Шамбамбукли.
— Да вот так уж. Не бывает у мира двух хозяев. Ну, почти никогда. Потому что ничего хорошего из этого не получается.
Шамбамбукли задумался.
— Но ведь мы же друзья?
— Друзья.
— Тогда, я думаю, не должно быть никаких проблем. Что мы, один мир поделить не сможем?
— Ну, если ты так настаиваешь…
В руке у Мазукты появилась колода карт.
— Тянем по одной.
— А зачем?
— Чтобы мир поделить. Там на карточках все написано; кому что выпадет, так оно и будет.
— Здорово! — обрадовался Шамбамбукли. — И никаких обид! Тяни первый, я тебе уступаю.
Мазукта взял верхнюю карту.
— Мне достался Хаос.
— А мне Порядок.
— Мне море.
— А мне суша.
— Мне красное.
— А мне зеленое.
Демиурги по очереди тянули карту за картой, распределяя сферы влияния в будущем мире.
— Я буду покровителем торговли и азартных игр.
— А я — ремесла и животноводства.
— Мне посвящены быки.
— А мне овцы.
— Я символизирую мужское начало.
— А я… а я тогда не играю.
(С)
Демиург Мазукта принимал у себя делегацию художников.
— Значит, так. Я сказал, а вы слышали. Никаких изображений человека чтоб больше не было! Убью на месте.
— Но почему? — осмелился спросить самый лохматый художник.
— Потому что! — отрезал Мазукта. — Я сотворил людей по своему образу и подобию, все права принадлежат мне.
— А животных рисовать можно?
— И животных нельзя. Их я еще раньше сотворил.
— А растения?
— И растения нельзя! А впрочем… — Мазукта на секунду задумался. — Можете рисовать сельдерей и капусту. И вареный лук, так уж и быть. Они мне никогда особо не нравились.
правые и виноватые
— Ну-с, — сказал демиург Мазукта и потер ладони, — сейчас мы будем вершить справедливый суд. Возвысим правых, покараем виноватых и воздадим каждому по совести.
— Это будет непросто, — осторожно заметил демиург Шамбамбукли.
— Да ну, брось! Чтобы мы — да не разобрались? Быть того не может.
Демиурги пригляделись к миру.
— Ну-у… — через некоторое время протянул Мазукта, — в общем и целом картина ясна… Эти нападают на тех, потому что те поссорились с вон теми, и другие помогают вот этим, потому что вон те… погоди, сейчас соображу.
— Эти не виноваты, — неуверенно произнес Шамбамбукли. — То есть, виноваты, конечно, но совсем не в том и не так, как те. Или как те, другие. Которые против вот этих.
— Минутку! — Мазукта поднял руку. — Так мы вконец запутаемся. Давай упростим модель.
Он быстро соорудил из воздуха большую шахматную доску и кучу разноцветных фигурок.
— Эти будут красные, те — зеленые, вон те — синие…
— Не забудь про тех и этих! — напомнил Шамбамбукли. — Они, может, и невелики, но тоже важны для полноты картины.
— Хорошо. Еще оранжевые, фиолетовые, серые, песочные и… и, скажем, полосатые.
Демиурги расставили фигурки на доске в соответствии с политической ситуацией.
— Итак, красные напали на зеленых…
— Это если верить фиолетовым, — уточнил Шамбамбукли. — Синие утверждают, что зеленые первыми начали.
— Допустим, допустим… — поджал губы Мазукта. — Итак, красные нападают на зеленых, чтобы защитить красную пешку, которая находится на территории зеленых…
— А зеленые бьют красных, чтобы защитить зеленые пешки, которые находятся там же.
— При этом синие нападают на зеленых с фланга…
— Потому что считают его своим собственным флангом.
— Нет, своим они считают фланг фиолетовых!
— А сами фиолетовые считают себя отчасти зеленоватыми.
— Но на самом деле они оранжевые, только перекрашенные.
— Нет, тут ты неправ. Оранжевые — это что-то среднее между желтыми и красными… Кстати, надо добавить на карту желтых.
— Зачем? Желтые нигде никак не выступают.
— Но они плетут тайные интриги против серых, а серые выступают на стороне фиолетовых!
— Только на словах! На самом деле они давно сговорились с зелеными против песочных и оранжевых.
— Но ведь песочные в союзе с зелеными!
— Официально — да. Но ни для кого не секрет, что они давно подкапываются под красных, пользуясь поддержкой серых на деньги полосатых, которые рассчитывают оттяпать часть от оранжевых и передать ее синим, чтобы втянуть их в конфликт против желтых…
