— Тс-с, — приложив палец к губам, прошептал он.
Они замерли. Было еще два звонка, после чего стукнула, закрывшись, дверь лифта. Они лежали друг подле друга, их сердца испуганно бились. Тишина и полумрак были их сообщниками.
— Ушел, — тихо выдохнул он.
Она почувствовала его дыхание на своей щеке. Она не насытилась, хотелось продолжения. Она утратила разум и здравый смысл.
— Испугались? — спросил он.
— Очень.
— Мне это ужасно понравилось.
— А мне нет.
* * *
Он посмотрел на нее так, словно пытался понять, что изменилось в нем самом по отношению к ней после близости: правильно или ошибочно оценивал он ее прежде?
— Впервые увидев вас, я не мог отвести глаз от вашего лица.
— Я поняла тогда, как вы на меня смотрите.
— Подействовало ли это на вас?
— Не сразу, сперва только польстило, доставило удовольствие. Я подумала: неплохое начало дня. И лишь потом, когда вспомнила об этом, да вы продолжали…
— Ну так как же?
Она загадочно улыбнулась, словно решила ничего больше ему не говорить.
— Я хочу точно знать, что чувствуют женщины, когда на них смотрят по-настоящему. Мне это неизвестно.
— Но вы же знаете, что это действует! Она засмеялась, он немного успокоился.
— Ответьте же мне. Что вы чувствовали, когда я пожирал вас глазами?
— Не знаю, смогу ли выразить словами!
— А вы попробуйте.
— Я не помню.
— Это неправда!
— Клянусь вам!
— Ну сделайте усилие!
— Сначала я смутилась.
— Смутились? Как именно?
— Ну, смешалась, мне было не по себе.
— А потом?
— А потом очень радовалась. Было так приятно, я скоро к этому привыкла.
— Привыкли, что вами любуются? — Да.
— А вы уверены, что вами любовались?
— Я думала, что нравлюсь вам, — отвечала она, порозовев.
— И правильно делали.
Она призадумалась, с уст ее готов был сорваться вопрос: «А теперь я вам нравлюсь?» Но раз ей хотелось задать этот вопрос, значит, ответ был ей известен: очарование рассеялось.
— И что произошло, когда вы так подумали?
— Как будто жизнь снова забила ключом. Как будто что-то очень приятное должно было произойти. Ваш взгляд стал мне нужен.
— А мужу вы сказали?
— Конечно, нет!
— А догадаться он мог?
— Не думаю.
— Словом, это ничего не меняло в ваших с ним отношениях.
— Да вроде нет.
— Почему вы сказали, что жизнь снова забила ключом?
Ей казалось, что это ясно без объяснении.
— Потому что, как бы это сказать… Потому что… любить кого-то долгое время и влюбиться — разные вещи.
— А у вас появилось впечатление, что вы влюбились? — удивился он слегка.
— У меня появилось ощущение, что это возможно, — обидевшись, ответила она.
— Потому что я вам тоже нравился?
— Должно быть, во всяком случае, вы не были мне неприятны, и, я вам уже сказала, получала удовольствие от того, как вы на меня смотрели! — И прибавила: — Что может быть интереснее встреч? Не так уж часто они случаются!
— А у вас было ощущение, что вы встретили кого-то?
— Это вас удивляет? — разочарованная тем, что он задал этот вопрос, протянула она.
— Нет, у меня и у самого было ощущение, что происходит что-то.
— Что-то магнетическое, — добавила она.
— Можно и так назвать. И что же дальше? — с ликованием спросил он.
— Как что дальше?
— Ну, что происходило дальше в вашей хорошенькой головке?
— Ничего! Я надеялась, что снова увижу вас в детском саду.
— Ах, плутовка!
— А что происходило в вашей головке?
Он открыто рассмеялся. Затем согласился с таким, распределением ролей и ответил:
— Сперва я попробовал не думать о вас. Но мы виделись слишком часто.
— Ну и?..
— Тогда я решил: будь что будет! И все думал, как к вам подступиться.
Она улыбнулась, словно хорошо помнила этот момент.
— Сперва я придумал пригласить вас в гости с сыном. Но моя дочь не проявила никакого интереса к вашему Теодору. Пришлось думать дальше, чтобы как-то познакомиться с вами накоротке.
Больше всего на свете она любила, когда он говорил о них двоих!
— Я думала, вы не осмелитесь.
— Я да не осмелюсь! Вы меня не знаете.
— Увы, нет. Я считала, что у вас нет ни одного благо видного предлога.
Он засмеялся очень искренне, потому что выяснялось, что это было не что иное, как ловушка, и что он был в таких делах мастер.
— И вы, значит, решили за мной приударить? — насмешливо спросила она.
— Я очень увлекся! Мне не оставалось ничего иного, кроме как попытать счастья.
— Я с уважением и восхищением взирала тогда на ваши действия.
— Правда? Но почему?
— Потому что ни разу не сделала первого шага навстречу мужчине сама.
— Неужели?
— Я на это не способна.
— Потому что уверили себя в этом, а кроме того, ни разу не приспичило.
— Да, это так, но все же я робкая.
— Не так чтобы очень. Я не считаю вас робкой.
— С вами нет.
— А знаете почему? Вот это был вопрос!
— Не знаю. Мне было хорошо с вами.
— Мне тоже. Причем сразу.
Ему показалось, что она наслаждается этой фразой.
Но он не нарочно так сказал, он просто был искренен и счастлив всякий раз, как доставлял ей удовольствие, не прибегая ко лжи или уверткам.
— Вы когда-нибудь уже так разговаривали с женщинами?
— Ну что вы все об одном и том же! Впечатление было такое, что зрелый муж беседует с девчонкой. Она его послушалась.
— Ничто ни на что не похоже, у меня было столько женщин, что и не перечесть, и каждая в чем-то неповторима.
— А ваша жена?
— А что моя жена? Что еще вам хочется знать?! — Он улыбался ей как ребенку.
Она не знала, что ответить, и они замолчали. Может и впрямь освобождаешься от ненужного, высказавшись вслух? Этот разговор изменил ее взгляд: приходилось допустить, что она не является единственной и неповторимой, как она себе вообразила, и что она в постели с полигамным мужчиной.
