Наверное, Синтия погрузилась в дремоту. Слова доносились до нее будто сквозь пелену неясных сладостных ощущений. Она не могла поверить, что в ее сердце поселилась любовь. Она заставляла ее с замиранием ждать продолжения сказки.
Синтия открыла глаза и увидела мужа, который лежал, опершись на локоть, и неотрывно смотрел на нее.
– Бог ты мой, да это же принц собственной персоной! – сонно произнесла она. Он игриво пощекотал ее подбородок.
– Я пришел, чтобы унести тебя из этого земного, бренного мира туда, где сбываются самые смелые фантазии и осуществляются самые заветные мечты.
«Фантазии? Мечты? Но мне больше нечего желать», – в панике подумала она. Вслух же сказала:
– А кто может назвать мой мир земным и бренным?
– После сегодняшней ночи, моя принцесса, мне все кажется пустым и лишенным смысла по сравнению с нашей любовью, – тихо произнес он, и она услышала в его голосе хвастливые нотки.
– Я вижу, Ланселот, что скромностью ты не страдаешь?
– Можешь называть меня просто Ланс, – улыбнулся он в ответ. – Рыцарь обязан быть уверенным в себе, иначе он не сможет взять штурмом замок, в котором томится прекрасная дама.
– И сколько же замков ты планируешь взять штурмом?
– Один и только один, – заверил он, прикоснувшись к ее нежной шее и наклоняясь, чтобы поцеловать. Перед тем как запечатлеть на ее устах поцелуй, он многозначительно сказал: – Хочу предупредить вас, леди, что это займет много времени.
– Медленно и страстно? – притягивая его к себе и зарываясь в черные кудри, спросила она.
– Очень медленно.
– Тогда я буду любить тебя страстно.
Он улыбнулся.
– Мы будем любить друг друга страстно, – поправил он ее.
– Волшебство может закончиться в любую минуту, – предупредила она.
– И ты снова будешь видеть во мне лягушку.
– Ты в любом случае лягушка.
Он укусил ее за нижнюю губу.
– Тогда тебе придется смириться с любовью к лягушке, потому что по календарю у нас медовый месяц, моя красавица.
– Медленно и страстно?
– Очень медленно и очень страстно.
Принц сдержал свое обещание. На этот раз они предавались любовным утехам, смакуя каждое мгновение, дарованное им судьбой. Если в первый раз их секс напоминал ураган и они чувствовали себя так, словно их настигла гроза, то в этот раз испытали невыразимое наслаждение, даря друг другу себя по капле, по поцелую, по ласке.
«Люби меня нежно» – не просто песня, решила про себя Синтия. Эти слова стали девизом ее возлюбленного.
Они начали с поцелуев. Бесконечных, увлекающих, манящих поцелуев. Зажигающих кровь и сулящих исполнение всех заветных желаний.
Ее уста сводили его с ума.
– Ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя? – пробормотал он, прерывая эту сладкую пытку.
«Да, да, да, да, да».
Ее ушки сводили его с ума.
– Ты слышишь, как сильно я хочу тебя?
«Да, да, да, да, да».
Ее нежная лебединая шея.
– Я чувствую, как сильно ты возбуждена.
«Но как может быть иначе? Как остановить несущийся поезд? Как отказаться от сладкой мечты?» Это же исполнение всех ее фантазий! Он коснулся ее ладоней, ее запястий, ее рук.
– Ты такая мягкая. Ты сводишь с ума.
«Как можно этому противиться? Кто знал, что такое возможно?»
Ее грудь! О, нет слов. Он наклонился и коснулся ее, словно тронул губами лепесток.
– Это чудесно, чудесно, чудесно.
Синтия понимала, что больше не в силах сдерживаться, но ей хотелось продолжения этой игры.
– Ты слишком торопишься, моя красавица, – прошептал он.
Оставив ее грудь, возбужденную прикосновениями и нескромными поцелуями, он двинулся дальше. У него, похоже, была собственная карта и собственный маршрут.
Его внимание привлек ее живот. Он коснулся его губами, на мгновение кольнув кончиком языка впадину ее пупка. Она напряглась и тут же расслабилась. Неужели он не видит, что бастион рушится? Что рыцарю пора пересечь мостик и войти в замок?
Он спустился еще ниже и поцеловал ее ноги. Она раскрылась ему навстречу, но он оставил без внимания это лестное приглашение. Он провел пальцами по всей длине ее бесконечных ног, шепча слова восхищения.
А затем… о-о-о… он удержал ее раскрытые бедра своими коленями и наклонился, чтобы поцеловать ее туда! Он наслаждался ее лоном совсем недолго. Но эта ласка показалась Синтии изысканнее вдвойне. Словно ароматное масло по капле пролилось на нее, согревая и возбуждая без меры. Как будто она и без того не была готова сдаться!
Вдруг коварный рыцарь отстранился, присел, согнув колени, и выжидающе взглянул на Синтию.
И она ощутила, как ее захлестнула волна оргазма. Ее бедра конвульсивно двигались в такт внутреннему извержению.
Но она по-прежнему хотела его. Протянув руки, она ждала.
Он покачал головой и нежно улыбнулся. Впереди была вторая часть драмы. Прикосновение. Принц оказался виртуозом. Он умел дарить наслаждение, как никто другой.
– Твои руки творят чудеса, – сказала она.
– Нет, любовь моя, мои руки лишь открывают завесу волшебства, скрытого в тебе.
Он коснулся кончиками пальцев ее лица, и волоски на ее коже приподнялись навстречу ему. Он коснулся ее век, губ, скул и подбородка. При этом он горячо шептал слова любви, без устали повторяя: «Ты моя».
Когда он прикоснулся к ее тонким ключицам, а потом осыпал поцелуями ее шею, Синтия почувствовала себя так, словно она вырвалась на волю. Как могло обычное прикосновение вызвать у нее такую бурю эмоций? Это был лучший секс, который ей доводилось переживать, и в то же время это было больше, чем просто секс. Это было торжество чувственности, восхитительный пир любви мужчины и женщины.
Она смотрела на него и радовалась, что судьба даровала ей мужа, возлюбленного и принца в одном лице. Он склонился над ней, и свечи, которые зажгла по всей комнате Рут, позолотили его черные как смоль кудри. Крохотная сережка-кольцо в его правом ухе мерцала в темноте. Прыгающее пламя создавало причудливую игру света и тени, отчего стройное тело принца казалось еще красивее.
«И ты принадлежишь мне», – подумала Синтия, эхом повторив слова своего возлюбленного.
Когда на этот раз он склонился к ее груди, то задержался надолго и подарил ей незабываемые ласки.
Он благоговейно смотрел на нее, а потом принялся целовать ее и нежно прикасаться кожей. Синтия переживала сладкую агонию. Она изгибалась, и ее грудь вздымалась вверх, а принц успевал насладиться её сосками, лаская их своим языком. Он словно дразнил ее, то задерживаясь, то намеренно торопясь, и Синтия не оставалась равнодушной зрительницей, приподнимаясь всем телом и отвечая на его прикосновения. Когда он захватил ртом ореол соска и начал жадно посасывать ее грудь, ей показалось, что в воздух взметнулись тысячи ярких ракет.
