Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Они подошли к карете, и Ник стоял так близко, что Серина видела, как часто вздымается его грудь. Вожделение, как вязкий сироп, обволакивало их обоих, и она почувствовала, что слабеет под его взглядом.
«Вспомни о Калли, – твердил ей внутренний голос. – Она теперь твоя подруга. Не поддавайся зову плоти. Ты пожалеешь об этом».
– Если жизнью человека правит любовь, он становится слабым и уязвимым. Страсть сожжет его, – произнесла она вслух и тут же, охнув, прижала пальцы к губам, поняв, что выдала свои мысли.
Он пожал плечами, делая вид, что его нисколько не интересует ее мнение.
– Это относится к малодушным, – проговорил он. – Если человек боится любви, он никчемное существо.
Он открыл дверцу и помог ей сесть в карету. Его прикосновение обожгло ее сквозь перчатку, и она с трудом перевела дух. Чем дальше они уезжали от Суссекса, тем больше их путешествие напоминало то время, когда они жили в лондонском убежище Ника. Тогда у них не было будущего и Калли Вайн не стояла между ними. Они любили друг друга, забыв обо всем на свете. И спешили любить, гонимая, что рано или поздно им придется расстаться.
Ник с грохотом захлопнул дверцу кареты. Серина вздрогнула. Неужели она сейчас упустила последний шанс вернуть его любовь? Нет, она не будет об этом думать. Она должна твердо придерживаться своих принципов, как бы ей ни хотелось снова стать счастливой.
Они остановились в гостинице неподалеку от Винчестера. Серина вышла из кареты. Спина ее затекла, мышцы ныли от долгой тряски. На нее тут же налетел ледяной ветер и дождь, и она, поплотнее запахнувшись в плащ, бегом припустила к гостинице.
Ник чтото сказал конюху, и карета покатила к конюшням. Серина мечтала только о том, чтобы утолить голод и погреться у очага.
Чем ближе они подъезжали к Сомерсету, тем тяжелее становилось у нее на сердце. Воспоминания… Лондон был далеко от места трагедии, и поэтому она както справлялась со своим горем, но теперь тоскливый ужас вновь завладел ее душой, а вместе с ним пришло и бессильное отчаяние.
В Лондоне она обрела силы для новой жизни и почти распрощалась с прошлым, а здесь ей придется вновь пройти через ад и встретить всех призраков, которых она пыталась изгнать из памяти.
Ей хотелось плакать. Она оглядела полутемный зал, воздух в котором был сизым от дыма, валившего из очага, и в глазах у нее защипало. Хороший повод, чтобы дать волю слезам, да что толку? Надо обуздать свои чувства. В помещении с низким потолком сидело с десяток посетителей – местные фермеры, решившие отдохнуть от тяжелой работы за кружкой эля.
Пока она отряхивала мокрый плащ, трактирщик, маленький рыжий человечек с хитрым лицом, вышел вперед и поздоровался с ней.
В этот момент вошли Ник и Раф, вода лилась с их плащей и треуголок.
Ник, сурово хмурясь, сдернул перчатки. Серина догадывалась, что его плохое настроение вызвано ее присутствием, и еще больше расстроилась.
– Старина, приготовьте три отдельные комнаты с гостиной и горячую еду, – приказал Ник.
– Слушаю, сэр. У нас сегодня барашек с каперсами, рыба под белым соусом и на десерт сливовый пудинг. Вам подойдет такое меню?
– Для голодного это звучит заманчиво, – кивнул Ник.
– Еду подадут в гостиную, сэр. – Трактирщик поклонился и поспешил к двери, изза которой в зал проникали аппетитные запахи. Серина уловила аромат лука, тимьяна и базилика.
Ник сердито взял ее за руку и повел за собой. Она стряхнула его пальцы и прошипела:
– Я могу идти без посторонней помощи.
– Я знаю, что тебя это злит, но я использую любую возможность, чтобы прикоснуться к тебе. К тому же я не желаю, чтобы местные мужланы на тебя пялились, – отчеканил он.
Серина смерила его сердитым взглядом.
– А я использую любую возможность, лишь бы быть от тебя подальше, – огрызнулась она.
– Похоже, от голода мы становимся весьма раздражительными, – заметил Раф, перевязывая мокрые волосы лентой. Под глазами его залегли тени, лицо выглядело усталым. Серина подумала, что не она одна страдает, другим тоже приходится нелегко.
Раф отодвинул перед ней стул, и она села, оглядывая комнату. Служанка расставляла на буфете блюда с едой. Еще две служанки принесли глиняные миски, тарелки и бокалы для вина.
Ник заказал бутылку кларета и по кружке эля для себя и Рафа.
– Что вы будете пить, мисс Хиллиард?
От взгляда Ника по телу ее разлился жар. В это мгновение она готова была отдать все на свете за его объятия, но тут же отбросила прочь крамольные мысли.
– Вина, если можно.
Во рту у нее пересохло. Ник не спускал с нее внимательного взгляда, как будто точно знал, что с ней происходит.
Она развернула веер – один из тех, что расписала своими руками у мисс Хопкинс, – и принялась обмахивать разгоряченное лицо. На веере красовался обведенный позолотой орнамент из цветочных гирлянд и купидонов, под ним на атласной ленточке были выведены слова: «Истина, любовь, честь». Ей было приятно сознавать, что она сама расписала эту вещь. Сама! Никто ей не помогал.
Ник заметил, как она разглядывает веер, и усмехнулся:
– Судя по твоей самодовольной улыбке, – ты любуешься собственной работой.
– К чему этот сарказм? – проворчал Раф. Он протянул руку, и Серина подала ему веер. Он развернул его и стал задумчиво рассматривать, – Я коечто вспоминаю… Женщину, которая проводила много времени за рисованием, расписывая веера. Этот орнамент мне знаком.
– Такой же орнамент украшает фрески в церквах. Амуры, цветы. Ангелов здесь нет, иначе мотив имел бы религиозный, а не светский характер. Я, например, больше люблю цветы – любые цветы, – объяснила Серина, радуясь тому, что наконец удалось хоть с кемто поговорить спокойно и дружелюбно.
Раф потер лоб.
– Я отчетливо помню тонкие женские пальчики, держащие кисть, хрупкое запястье, баночки с краской. И солнечный луч, падающий из окна на поверхность стола.
Серина тут ж. е представила себе Андрию за работой. Да, все сходится, но ведь то же можно сказать и о других художницах.
– Роспись вееров очень популярна среди благородных дам. Должно быть, вы вспоминаете сестру или кузину за этим занятием или художницу, которая расписывала веер вашей матушке.
По лицу Рафа промелькнула гримаса отчаяния.
– Наверное, вы правы. Но больше я ничего не могу вспомнить. – Он оперся на локти и сжал ладонями виски.
Серина смотрела на него с сочувствием – его боль не могла оставить ее равнодушной. Она ободряюще сжала его руку.
– Не отчаивайтесь. Вы помогли мне в свое время, и я обязательно отплачу вам за ваше терпение и доброту.
Раф тяжело вздохнул и промолчал. Серина обменялась взглядом с Ником, и тот кивнул, поняв ее молчаливую просьбу о поддержке.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
