Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Лица стрелявшего Бриана не увидела. На голове у него был темный капюшон с прорезями для глаз. Даже татуировку на руке как следует не разглядела. Зато у нее есть амулет. Осталось разобраться, что все это означает. В глубине души она была уверена, что амулет каким-то образом предназначался именно ей.
Кто-то воспользовался ею для того, чтобы она привела убийцу прямо от ювелира к Майклу.
– Ваша светлость? – в приоткрытую дверь проник свет фонаря. – Вы здесь?
Бриана поспешно сунула амулет в карман плаща и вылезла из кареты. В проходе стоял один из конюхов и, высоко держа над головой фонарь, вглядывался в полумрак.
– Нужна помощь, мэм?
Все беспокоились за ее рассудок.
Бриана могла судить об этом по взглядам, которыми обменялась прислуга, когда она вошла в дом.
Приподняв юбки, она взбежала на второй этаж. Дверь в комнату Майкла была распахнута настежь.
Постояв ни жива ни мертва на пороге, она собралась с духом и шагнула вперед. Камин был разожжен, в воздухе стоял резковатый запах карболовой кислоты. Шторы на окнах плотно задернуты.
Бриана подошла к кровати, страшась картины, которую могла увидеть. Глаза застилали слезы. Майкл лежал на спине совершенно неподвижно, укрытый по шею одеялом. Только в полумраке белела перевязанная бинтами голова. Черты бледного лица заострились, под глазами темные круги. Сердце у Брианы разрывалось от жалости. Она осторожно положила ладонь ему на грудь.
– Майкл, прости меня, если можешь, – прошептала Бриана.
– Ему показан сон до завтрашнего утра, – негромко проговорили у нее за спиной. Обернувшись, она увидела в углу сидевшего в кресле врача, который смотрел на нее поверх очков. – У него возможен перелом правой ключицы. Он упал на мостовую как раз правым боком. И правое плечо повреждено. Все точно станет известно, лишь когда он проснется. – Он кашлянул и продолжил: – Еще хочу, ваша светлость, принести вам мои извинения за то, что вчера пришлось вывести вас отсюда.
– Он... он будет жить?
Она не спросила, придет ли он в себя, вернется ли к нему память, ей страшно было об этом думать. Знать хотя бы, что он останется жив.
– Ему нужны покой и полная неподвижность, ваша светлость. Но он очень сильный человек.
Эту ночь и две следующие Бриана провела у постели Майкла. Она кормила его с ложечки бульоном, поила молоком и чаем. Сейчас она хотела лишь одного – чтобы он остался жив.
Она взяла его руку и прижала к своей щеке. Господи, с какой страстью эта рука ласкала ее, как нежно прикасалась к ее телу. Она закрыла глаза, и по щекам потекли слезы. В этот момент Майкл медленно повернул голову и открыл глаза. Она этого не видела, почувствовала лишь, как шевельнулись его пальцы у нее на щеке. Она открыла глаза и, потрясенная, увидела, что он, чуть нахмурившись, смотрит на нее.
– Принцесса, почему ты плачешь? – едва слышно произнес он.
Впервые за последние дни он заговорил.
– Это вода? – просипел он, глядя куда-то за спину Бриане. Она поспешно схватила с ночного столика стакан воды, поднесла к губам Майкла и помогла ему попить.
– Ты у себя дома, в Лондоне, – сказала ему Бриана, когда он напился, а она поставила обратно стакан. Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли у него лихорадки. – Тебя привез сюда твой кучер.
– Давно?
– Три дня назад, – прошептала Бриана, и голос у нее предательски дрогнул.
– Иди ко мне.
– Я не могу. Тебе нельзя.
– Вот еще. Я хочу, чтобы вы трое были со мной. Господи, у меня в глазах троится.
Она невольно рассмеялась сквозь слезы, испытывая неимоверное облегчение от только что случившегося. Он будет жить! Он ее узнал!
– Я люблю тебя, – прошептал Майкл. Мир вокруг заиграл всеми цветами радуги.
Потом он закрыл глаза и снова заснул. Но дышал он ровно и спокойно, лицо слегка порозовело. Как ей хотелось верить, что самое страшное позади.
Он умер.
Давно. Бог создал ангелов, а еще Он создал преисподнюю. Для таких, как он. В преисподней нельзя было пальцем пошевелить, и он никак не мог сосредоточиться, вспомнить, кто он такой. Майкл проснулся от невыносимой головной боли. Оказалось, она у него туго перевязана, правое плечо еще туже забинтовано, мысль о том, что надо что-то срочно сделать, заставила Майкла попытаться сесть на постели.
В камине горел огонь. Майкл сосредоточился и смог сфокусировать взгляд на мужчине в очках, стоявшем около кровати. На нем был темный костюм и белая манишка. Ударивший в нос запах карболки вернул его к действительности. Майкл оторопело смотрел, как человек в черном деловито наполняет шприц какой-то жидкостью. И тут он понял, что ему собираются сделать инъекцию морфия.
Он сел на постели, перехватил руку врача, державшую шприц, и с силой сжал ему кисть.
– Клянусь, если вколешь эту дрянь мне еще раз, я сломаю тебе руку. Брось шприц.
– Полагаю, мой внук выразился более чем ясно, доктор. – Знакомый голос заставил Майкла повернуть голову, и он увидел в кресле по ту сторону кровати свою бабушку. – Оставьте нас.
– Но, ваша светлость...
– Я думаю, сейчас мой внук для меня никакой опасности не представляет.
Майкл приподнялся на локте. Его наготу прикрывала одна лишь простыня. Он попробовал вспомнить, что здесь делает его бабушка, и решил, что у него снова начались галлюцинации.
– Как вижу, Джеймс, ты по-прежнему темпераментен и непредсказуем, – фыркнула она. – Ты уже дважды пытался убить Бланшара. Неудивительно, что тебя боятся как огня.
Майкл подозрительно сощурился. Похоже, это не галлюцинация. Впрочем, он вполне мог мучиться в преисподней и в то же время воображать, что это Англия. Помотав головой, он огляделся. Нет, это действительно его комната. Теперь надо вспомнить, как он здесь оказался, а самое главное – почему. Он никак не мог вспомнить, что с ним случилось.
– У тебя тяжелое ранение в голову. Бланшар говорит, что ты можешь не помнить многое из того, что с тобой случилось.
Нет, он вспомнил бы все, если бы не эта боль во лбу и в висках, пульсирующая, мучительная, от которой хочется скрежетать зубами и лезть на стену. Майкл чертыхнулся и, осторожно спустив ноги с кровати, процедил сквозь зубы:
– Где моя жена?
– Джеймс! Ты же не собираешься встать сейчас с постели. На тебе даже штанов нет! – повысила голос бабушка.
Майкл остановился и принялся размышлять. Размышлял он довольно долго и в конце концов пришел к выводу, что на этот раз бабушка права. Вдруг комната закружилась у него перед глазами. Он, вероятно, слишком быстро для первого раза начал двигаться. То, что его могли увидеть голым, ему было в высшей степени наплевать, гораздо хуже, что он пока не может передвигаться.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
