«Вспоминай обо мне хотя бы раз в день, когда услышишь бой часов».
Софи уже три месяца жила в своем новом доме, когда снова встретилась в «Олд-Шип» с Ричардом. Он заказал в нише столик, который понравился ему больше остальных. Софи часто заходила на кухню поболтать с девушками, с которыми когда-то работала. В этот вечер Полли особенно обрадовалась, увидев ее:
— Я скажу мистеру Хиксу, что ты здесь, Софи. Сегодня на кухне творится кавардак. Кондитер и шеф-повар подрались! — Она довольно хихикнула. — Ты никогда такого не видела! Кстати, кондитер уходит, ты бы могла временно заменить его.
Она отошла от столика, и Ричард улыбнулся:
— Вы готовы принять такое предложение?
— Это зависит от того, что от меня потребуется. Я люблю много работать.
— Дела идут хорошо?
— Очень хорошо. Недавно я взяла новых помощников.
— Я вспоминаю, как впервые оказался у вас на кухне. Кстати, как поживает леди Уэстонбери? Я не видел ее с того дня, как она покупала часы.
— Я получила от нее письмо на прошлой неделе. У нее все хорошо, вот только сын заболел. Муж отвез их на лето в Рамсгейт. Мы обе расстроены из-за того, что он теперь не любит Брайтон.
— Я слышал, миссис Фицхерберт тоже собирается туда на лето.
— Откуда вам известно?
— Она недавно заходила в магазин, выбрала очень элегантный письменный стол и велела к назначенному сроку доставить в Рамсгейт.
— Я слышала, что принц до сих пор пытается наладить с ней отношения.
— Сомневаюсь, что что-то можно вернуть. Она придерживается слишком высоких моральных принципов, чтобы стать любовницей, как бы ни любила принца.
Они заговорили о другом. Тут в зал вошел мистер Хикс. Поприветствовав Ричарда, он заговорил с Софи:
— Не могли бы вы уделить мне несколько минут, мисс Дэлкот? Я бы не попросил, если бы не крайняя необходимость. Нужна ваша помощь на кухне. — Софи согласилась, он поклонился и ушел.
Ричард улыбнулся. Тогда девушка задала вопрос, не дававший ей покоя:
— А как поживает Том?
— Вы в самом деле хотите знать?
— Меня всегда интересуют его дела.
— Боюсь, он немного обижен на вас.
Как она и ожидала, мистер Хикс предложил ей место кондитера. Раньше она бы с удовольствием согласилась, но теперь лишь покачала головой:
— У меня свое дело, которое отнимает все мое время.
— Я знаю, и впредь хотел бы делать у вас заказы. Кондитер, который только что ушел, не устраивал меня. Дело в том, что завтра вечером принц дает здесь бал, и мне нужно, чтобы все было приготовлено по высшему разряду.
— Вы можете сами со всем справиться.
— Так-то оно так, и все же я бы хотел прибегнуть к вашей помощи.
Все обговорив, мистер Хикс проводил девушку до дверей, и они пожелали друг другу доброй ночи. Софи вышла. Ричард ждал ее в коляске.
— Том вернулся, — сообщил он.
— Как вы узнали?
Он кивнул на противоположную сторону плохо освещенной улицы. Том был в длинном пальто и высокой шляпе, как будто только что встал из-за игрального стола, а не сошел с лодки, беззвучно исчезнувшей в темном море. Когда Том медленно направился в их сторону, Софи испугалась и обрадовалась. От волнения у нее подкашивались ноги.
— Черт побери, вы красивы как никогда, Софи, — он пожирал ее глазами. — Я надеялся, что вы похудели и ослабли, тоскуя по мне.
— Слишком многого хотите! — вспылила девушка, чувствуя, как от обиды на глазах закипают слезы. Они столько времени не виделись, а он язвит. Софи хотела сесть в коляску, но Том схватил ее за руку. От его прикосновения ее словно пронзило молнией.
— Я должен кое-что рассказать вам, Софи. Неделю назад я был во дворце де Жюно.
— Вы ездили туда?! Замок уцелел? Его не сожгли?
— Нет, он заперт, но мне удалось пробраться в одну из комнат через окно. Там все перевернуто.
— Какая жалость для вас. В ней не оказалось ничего ценного, что бы вы могли прихватить с собой.
Его губы побелели.
— А вы все такая же злая! Остальное я расскажу потом, когда вы будете в более миролюбивом настроении. — Резко отпустив ее руку, он пошел прочь. Гордость не позволила ей броситься за ним. Софи пожалела, что не сдержалась.
— Куда он пошел? — спросила она у Ричарда.
— В гостиницу. Хотите, отвезу вас туда?
— Нет, он устал и у него не хватит терпения разговаривать со мной. Возможно, он расскажет вам то, в чем собирался признаться мне. Тогда вы сможете передать мне его слова.
Возвращаясь домой, Софи подумала, что сегодня не будет забирать Антуана от Клары. Она поставила пони в стойло, зажгла фонарь и пошла к дому, освещая тропинку. Когда послышался стук копыт, она не встревожилась, потому что чувствовала — это едет Том.
Увидев Софи, он остановил лошадь, но не спешился.
— Я не имею права скрывать от вас то, что вы должны знать, — резко проговорил он.
Она подняла на него глаза, направляя свет фонаря ему в лицо.
— Я виновата, что разозлила вас. Расскажите мне все.
— Я разбил окно во дворце и вошел внутрь. Мне хотелось найти что-нибудь, что бы я мог вернуть Антуану. В комнатах, в которые я заходил, все было перевернуто. Похоже, налетчики забрали все ценное. Я смог найти лишь это. — Том достал из кармана маленький бархатный мешочек и протянул его Софи. Посветив фонарем, она открыла его. Два портрета выскользнули на ее ладонь.
— Это граф и графиня де Жюно! Родители Антуана! — Слезы застилали ее глаза. — О, Том. Как вы узнали, что на этих миниатюрах изображены именно его родители?
— Я сразу понял, как только увидел, потому что Антуан очень похож на них обоих.
Слезы брызнули из глаз девушки.
— Но как вы оказались там?
— У меня было свободное время, и я решил провести небольшое расследование. Ваш враг приезжал туда за месяц или два до меня. И уже не в первый раз. В деревне я представился путешественником и узнал много интересного. Один из жителей рассказал мне, что Жюно каждый раз спрашивает о слугах, которые работали во дворце. Софи, он пытался узнать ваше имя!
— Вы думаете, ему это удалось?
— Насколько я понял, нет. Вы ведь не были знакомы ни с кем из деревенских жителей?
— Нет. Я общалась только со слугами, и мне было этого достаточно. Я соблюдала осторожность, ведь мне пришлось бежать из Парижа. — Девушка замолчала, а потом быстро спросила: — Вы узнали, как выглядит Эмиль де Жюно?
— Только то, что высок и темноволос, с аристократическими чертами лица и похож на покойного графа де Жюно.
