Бет явно удивилась, видимо, она не ожидала такого благородства от Нейла.
Немного осмелев, маркиз обошел ее кровать и присел на краешек около изголовья.
— Расскажи, что случилось. Как далеко ты забралась?
— А ты не станешь доносить об этом Мяснику?
Первый раз Элизабет назвала Камберленда тем словом, которым всегда называли его якобиты. Но теперь герцога называли так не только мятежники. Все больше шотландцев, даже тех, кто сражался вместе с Камберлендом, выходки его светлости приводили в ярость.
— Не стану, — тихо сказал Рори.
— И почему же? — вызывающе спросила Бет.
— Потому что теперь это мое дело, а не его, — улыбнулся маркиз.
Мужество его юной жены восхищало его. Да, черт побери, его восхищало в ней все! То, как она смотрела на него, слегка прикрыв густые ресницы, то, как откидывала назад непослушные пряди шелковистых волос. А веселые веснушки, а ее алые губы, такие нежные, сладкие, дарившие ему поцелуи…
— Так что же случилось? — вновь поинтересовался Рори.
— Я заблудилась.
— Но здесь же всего две дороги.
— Поехала не по той, — пожала плечами девушка. — Я ведь проезжала здесь лишь однажды… Помнишь, когда ты сбежал. Хотя ты все время куда-то исчезаешь.
— Я думал, так лучше для тебя.
— Да, лучше.
Маркиз отыскал в подушках ее маленькую ладошку и бережно сжал тонкие пальцы в своей руке. Девушка попыталась высвободиться, но муж держал ее крепко.
— Где ты пропадала целых пять дней?
— После того как я потеряла лошадь, меня приютили в семье одного фермера.
— А как же ты умудрилась потерять свою кобылу?
— Остановилась у ручья, чтобы напоить ее, а тут филин как ухнет. Лошадь испугалась и помчалась прочь. Оказалось, я непрочно привязала ее, петля ослабла, вот она и вырвалась. Ну а потом принялся моросить дождь, я вся продрогла, заблудилась. По дороге мне повстречалась какая-то ферма. Я постучалась, меня пустили погреться.
— Почему ты не послала за кем-нибудь в замок?
— За кем? Ты же уехал, и мне… не очень хотелось возвращаться. — Ее глаза потускнели, а в словах послышался плохо скрываемый упрек.
Элизабет явно чего-то недоговаривала. Этого нельзя было не заметить. Иначе она не стала бы так открыто показывать свою обиду.
— Как звали хозяина фермы? Надо бы отблагодарить его.
— Не помню.
Зыбкое доверие, возникшее между ними лишь минуту назад, вмиг улетучилось. Маркиза что-то скрывала. Что-то очень важное.
Что-то связанное с ее братом?
Такая возможность сильно тревожила Рори. Если Бет сама попытается освободить Дугала, это может спутать все планы Черного Валета. К тому же это очень опасно для нее самой.
Если бы он мог сказать ей правду, успокоить, заверить, что ее муж никогда не желал ей зла, никогда не хотел видеть ее пленницей в Бреморе. Но как сказать ей все это? Кто знает, что еще у нее в голове?
Если рассказать ей, кто скрывается под маской Черного Валета? Поверит ли маркиза? А если и поверит, не совершит ли роковую ошибку, которая будет стоить им обоим жизни?
Рори старался никогда и никому не доверять. Лишь Мэри, Алистер и Анна были его верными друзьями. Форбс знал их уже много лет, но Элизабет? Как бы он хотел довериться ей сейчас.
— Больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил Форбс.
— Нет. Полагаю, я здесь больше не пленница?
— Я только старался позаботиться о твоей безопасности, — вздохнул он.
— Неужели? Я что, твоя собственность? Или, может быть, я покушаюсь на твою власть или свободу?
— Да, на все сразу! — воскликнул Рори, чувствуя, как сжимается его сердце от ледяного взгляда ее холодных голубых глаз.
— Собираешься запереть меня здесь, в четырех стенах?
— Если это потребуется. А пока я лишь предупрежу конюхов, чтобы больше не давали тебе лошадей.
— Тебе известно, как я люблю конные прогулки, — гневно напомнила Бет. — Неужели ты лишишь меня единственной радости?
— Ты сама виновата.
— Да ты просто жалкий, презренный тип! — Она попыталась вырвать свою руку из ладони маркиза, но тот держал ее крепко.
— Ты уже говорила об этом.
— Я говорила, ты мне противен, теперь же ты мне просто омерзителен.
— Интересно, это лучше или хуже? — серьезно спросил Рори.
Элизабет уставилась на него, не зная, что возразить на столь дерзкую шутку. В пылу ссоры она не заметила, что сидит прямо на постели, а плед упал и теперь маркиз бесстыдно глядел на ее груди, обтянутые тонкой льняной рубашкой.
Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не прижаться губами к этим волнующим округлым холмикам, к белоснежной, покрытой веснушками коже ее обнаженных плеч…
— Не подобает жене так холодно встречать своего мужа, — хрипло сказал он, вновь прибегая к испытанному оружию. Разозлить ее, уничтожить мгновенно возникающую между ними связь, расширить разделявшую их пропасть.
— Да и ты не ведешь себя, как нежный супруг.
— Я могу измениться, — вкрадчиво сказал Форбс, но в его тоне не было и намека на примирение.
Бет замерла, больше не пытаясь вызволить свою руку из его руки. Казалось, она замкнулась, отгородившись от него невидимой стеной. Ее ладонь превратилась в ледышку. Холодом повеяло и в воздухе спальни.
— Что ж, у тебя есть право на мое тело, — горько прошептала маркиза.
— Меня не интересуют холодные как лед женщины.
— Звучит обнадеживающе, — усмехнулась Элизабет. — Не знала, что для тебя имеют значение такие тонкости.
Это было именно то, чего он добивался. Хотя, по правде говоря, Рори слегка перестарался. Но разве мог он подумать, что его слова так больно ранят Элизабет?
— Пожалуй, мне пора, — засобирался он. — Помни, однако, что я сказал. Без меня больше никуда не поедешь.
— Тогда я вообще больше никуда не поеду.
— Как хочешь, — равнодушно отозвался маркиз. — Но учти, я распоряжусь, чтобы на конюшне внимательно следили за каждым твоим шагом, — заверил он жену, отпуская наконец ее руку. — Думаю, стоит разыскать этих фермеров, что приютили тебя. Мне кажется, тебе было бы приятно отблагодарить их.
— Эти люди не любят Форбсов.
— Тем не менее я посмотрю, что можно сделать для них.
Нежданная ревность кольнула Рори в самое сердце.
А вдруг она была с другим мужчиной? Может быть, с тем, кого она знала еще до битвы при Каллодене? Не искала ли она помощи у своих друзей, не просила ли их помочь ей спасти брата?
