Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Что еще за Бетти?
– Старшеклассником он был в нее без ума влюблен. Просто девушка, то есть теперь уже женщина.
– Если вы с ней ровесницы, ее нельзя в этом упрекать.
– Согласна, нельзя. Но вы бы слышали, как Джо ее расхваливал!
– Понимаю.
– Ничего вы не понимаете!
– А вот вообрази, понимаю! Если ты испытываешь к Джо чувства, то лучше не тяни, признайся ему. Ты тоже в свое время станешь женщиной, знающей, чего тебе надо. Нельзя бесконечно обманывать саму себя.
– А других обманывать можно? Много пройдет времени, прежде чем обман вскроется?
– Бывает по-разному, зависит от обстоятельств. Бывает ложь во благо.
– Вы сели в мою машину не потому, что я оказалась в неудачном месте в неудачный момент.
– Поездка настолько тебя замучила?
– Хватит этих игр. Я не идиотка, в конце концов!
– Что происходит, Милли?
– Вот вы и объясните, что происходит. Как вышло, что мы с вами носим одну и ту же фамилию?
Агата долго на нее смотрела, потом ответила:
– Потому что твоя мать приходилась мне родной сестрой. Я твоя тетя, Милли.
Милли обеими ногами ударила по тормозам. Покрышки взвизгнули, машину занесло.
– Вы собирались сказать мне это до Сан-Франциско или я так и вернулась бы в Филадельфию, ничего не зная?! – крикнула она, поворачиваясь к Агате.
– Я надеялась рассказать все у тебя дома, в Санта-Фе.
– Снова врете! Там вы тоже промолчали.
– Посещение этого дома, бывшего когда-то и моим, стало для меня более сильным потрясением, чем я ожидала. После того как мы оттуда ушли, я ждала удобного момента.
– Разве может настать удобный момент сознаться, что вы с самого начала меня обманывали?
– Ты права, я не знала, как к этому подступиться.
– Теперь до меня дошло: там, на заправке, вы меня подкараулили! Откуда вы знали, что я там окажусь?
– Твоя жизнь отлажена как часы. Мне поведал об этом один друг.
– Час от часу не легче! Можно узнать, почему ваш друг за мной подглядывал?
– Помнишь, я говорила, что в двадцать лет водила такую же машину? Речь об этой самой машине. Твоя бабушка, подарившая ее тебе, – моя мать. Я так часто сидела в этом кресле, что можешь себе представить мое волнение, когда я оказалась в нем в Филадельфии! Твоя мать предпочитала ездить на заднем сиденье, чтобы ветер трепал волосы, а я стриглась коротко.
– Почему бабушка убедила меня, что вы умерли?
– Наверное, потому, что похоронила меня в душе. Ей пришлось участвовать в обмане, который она не одобряла, хотя не могла ему воспрепятствовать.
– Что за обман?
– Это касается только ее и меня. Уверена, кое-что происходившее между тобой и твоей матерью ты тоже хранишь в тайне. Пора нанести ей визит, нельзя, оказавшись так близко, не побывать на ее могиле. Если ты ощутила ее присутствие, когда была в ее комнате, то можешь представить, что она нас ждет. Увидеть нас вместе – самое утешительное для нее зрелище. Не важно, любишь ты меня или презираешь, в этот момент мы трое – одна семья.
Милли долго смотрела на Агату, потом тронулась с места так же резко, как остановилась.
* * *
Они ехали молча. Милли постепенно осваивалась с новой реальностью, Агата не сводила с нее глаз. Внезапно, хотя Милли ее об этом не просила, она заговорила, желая завершить рассказ о последнем эпизоде своей свободной жизни.
– Вера, Люси, Макс и еще одна наша подруга решили отомстить за тех троих студентов, которых полицейские застрелили спящими. Трое наших сверстников, активисты, стоявшие у истоков движения, поплатились за то, что, в отличие от нас, имели черную кожу. Копы выбили дверь их квартиры и изрешетили их пулями, даже не разбудив. Это преступление, как обычно, объявили законной самообороной: якобы погибшие первыми открыли огонь. Уже назавтра соратники погибших пригласили на место убийства прессу и общественность. Кровь на постельном белье и брызги на стенах не оставляли никаких сомнений насчет того, как все произошло. Три студента, старшему из которых не было и двадцати пяти лет, были убиты прямо в кроватях, спящими, тем не менее убийц, посланных ФБР, никто не тронул. Но в одну из следующих ночей группа мстителей заминировала отделение, в котором служили убийцы. Оно было заперто на ночь, внутри никого не было. Опасность, что кто-то пострадает, была сведена к нулю. На всякий случай мстители, по своему обыкновению, сделали до взрыва предупредительный телефонный звонок. И все равно при разборе развалин через несколько месяцев было найдено мертвое тело. Возможно, это был забитый копами до смерти бедняга, которого они собирались утопить в Гудзоне. За это я провела тридцать лет за решеткой.
– Вы сказали: «Вера, Люси, Макс и еще одна подруга». Вас самой там не было?
– Нет.
– Тогда почему вас посадили?
– Потому что я участвовала в подготовке акции. И потом, схватили одну меня.
– Остальные не явились с повинной?
– Нет, и правильно сделали. С ними поступили бы так же, как со мной, но моей участи это бы не облегчило.
– Моя мать участвовала в этом?
– Нет, – солгала Агата, – твоя мать всегда была против насилия в любом виде.
– Раньше вы отзывались о вашей сестре по-другому.
– Слушай то, что я говорю сейчас. Раньше я, скорее всего, преувеличивала.
– Расскажите мне о ней побольше. Она всегда отказывалась говорить со мной о своей молодости.
– Главное ты уже знаешь. Мы были неразлучны, я преклонялась перед ней, наверное, даже слишком. Мне хотелось походить на нее, быть такой же уверенной, сильной, решительной. Она всегда боролась за свои убеждения, ненавидела войну, подавление, государственный расизм, который следовало бы именовать рабовладением. Твоя мать не терпела несправедливости и лицемерия, презирала продажность, поразившую всю нацию сверху донизу, от отцов нации до уличных копов. В мире политиков процветало взяточничество и насилие. Администрация Никсона совершала массовые убийства, женщины и дети гибли миллионами ради наживы магнатов нашей военной промышленности. Сколько больничных палат можно было бы оборудовать, вместо того чтобы делать бомбу, сколько школ открыть, вместо того чтобы строить танки или вертолеты, сколько социального жилья соорудить на те деньги, которые шли на военные разработки? Слишком ужасные преступления, чтобы, видя их, не хотеть изменить мир! Кем нас только не обзывали: красными, террористами, наивными детьми, утопистами! Мир мы не изменили, зато президентом самой могущественной на свете державы теперь стал цветной. Думаю, твоя мать всплакнула, когда он принимал присягу. Когда нам было столько лет, сколько тебе сейчас, такое невозможно было даже представить.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
