— Твой брат обязательно зайдет, он время от времени приходит сюда ночевать, — успокоил ее Джим. — Может, придет и сегодня, только попозже.
Подтолкнул ее к темной комнате, закрыл за собой дверь.
34
Не успела она позвонить, как дверь открыл Элистер, будто только ее и ждал.
— И всё лишь плод нашего жалкого воображения, — сказал он без всякой связи. And our little life is rounded with a sleep. И наша жизнь — лишь миг, от сна до сна.
Вошел с нею вместе, прислонился к металлической решетке, где стоял на цепи велосипед.
— Бентхэм попросил меня сегодня сопровождать его на прогулке, хотя в последнее время он обычно берет с собой Якоба. Был в плохом настроении, это не редкость, он только с Якобом всегда веселый. Бережет его, что ли? Мы пошли в Риджентс-парк по обычному маршруту, народу там немного, потому что ветер холодный и небо хмурится, да и в парке сейчас некрасиво, все завяло. И вот, представь, по газону возле клумбы шла женщина, странно так шла, как при замедленной съемке, руками делала какие-то движения, грациозные движения, словно перед каждым шагом пыталась нащупать что-то в воздухе. И мне она, знаешь ли, напомнила про нью-йоркские башни в замедленной съемке. Помнишь, как люди выбрасывались из окон?
Изабель запахнула поплотнее свою тонкую кожаную курточку, скрестила руки.
— Тебе холодно? — спросил Элистер. — Якоб сейчас спустится. Что с тобой вообще? У тебя лицо какое-то другое.
Наклонился к ней, поцеловал в губы, обнял за плечи и продолжал целовать, когда в дверях показался Якоб. Элистер, резко оторвавшись от Изабель, повернулся к нему:
— Я подумал, ты возражать не будешь. — И в глазах его мелькнула насмешка.
Изабель оцепенела от страха: вдруг он все знает про Джима, вдруг осуждает ее? Коротко глянув ей в лицо, Элистер чуть подтолкнул Изабель к Якобу. Опять другие руки на ее плечах, другие губы на губах, но не волнуют ее нисколько. Изабель сделала шаг назад, испытующе посмотрела на обоих, провела рукой по лицу. Элистер широко улыбнулся, встал поближе к Якобу, вот они плечом к плечу, и тут Изабель испугалась: из-за угла выскочил мотоцикл, с ревом понесся дальше, за ним полицейская машина, с переднего сиденья высовывается полицейский, что у него в руках, оружие?
Элистер положил руку Якобу на плечо. Черный лимузин резко затормозил, снова рванул с места. Как по команде, оба, Элистер и Якоб, повернулись к Изабель, в глазах вопрос и ожидание. А она смотрела вверх, надеясь увидеть Бентхэма или Мод, пусть хоть знак подадут, пусть ей объяснят, что происходит. Но дом, кажется, пуст, закрыты даже окна читального зала, которые Крэпол обычно держит нараспашку.
Снова завыла сирена, на этот раз где-то вдалеке, за ней другая, третья.
— Проклятье, что там случилось?! — Элистер выпрямился, опустил руку. Сирены выли и выли.
Это, должно быть, на Портленд-стрит. — Вытащил из сумки телефон, набрал номер: — Энтони, ты где, в метро? Портленд-стрит? — И, услышав ответ, спокойным голосом продолжил: — Ладно, ладно, я только хотел узнать, что там такое, почему сирены.
— Да что с тобой? — удивленно спросил Якоб.
— Сам не знаю. — Элистер засовывал телефон в сумку, на место. — Слышите, вертолет?
Якоб и Изабель подняли головы. «Ничего там нету», — успела подумать она, как вдруг над крышами действительно появился вертолет и с угрожающим стрекотом завис в воздухе.
— Это «скорая помощь», — пояснил Элистер. — Бентхэм мне рассказывал, будто у какого-то его приятеля из МИДа есть информация о британских солдатах в Ираке: они зверствуют. Расстреляли людей по ошибке. Неправомерное лишение жизни — так у них это называется. Восьмилетнюю девочку…
— Что значит: у него есть информация? — решил уточнить Якоб.
— Ну, есть отчеты, может — фотографии. Бентхэм был вне себя от негодования. Бог ты мой — это я ему, — да кто ж поверит, что они не зверствуют? Американцы с англичанами. Но Бентхэм в ужасе, просто убит.
— Надо же, а мне ничего не сказал, — пробормотал Якоб.
Изабель вопросительно взглянула на него:
— Якоб?
Но он не расслышал. Вертолет, сделав круг, набрал высоту и крутым виражом ушел в сторону юга.
— Вы о чем вообще разговариваете? — резко спросила она.
Послышался стук: это Крэпол открыл окно. Изабель хотела ему помахать, но тот не взглянул вниз. Она беспокойно обернулась к улице, где теперь было совсем тихо и сирены умолкли.
— Однажды дойдет и до нас, — заметил Элистер. — Почему бы именно нам не волноваться, а?
Изабель смотрела на Якоба, но тот выглядел отстраненно. «Почему он никогда и ничего не делает? — размышляла она. — Почему не сопротивляется?» Однако чувствовала в нем какую-то внутреннюю борьбу. Даже не спросил, как она, забыл про нее, что ли?
— Посмотрели бы сами, какие вы тут стоите! — раздался сердитый голос Элистера.
— Вообще я хочу домой, — тихо ответил Якоб, шагнул от решетки, секунду поколебался, а потом решительно пошел прочь, даже не обернувшись. Изабель и Элистер так и замерли на месте.
— Это что? — бессильно произнесла она, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы. — Это что такое?
— Ну, тебе уж лучше знать, — отчеканил Элистер.
— Да, но что там с Бентхэмом, фотографии и все прочее, вам-то какое дело?
— Нам какое дело? Какое дело, что англичане зверствуют в Ираке и расстреливают детей? — Элистер только плечами пожал. — Да никакого, наверно. Главное, у нас-то все в порядке. — И он усмехнулся, холодно и зло.
— Но не в том ведь причина, — настаивала Изабель.
— Может, и так, — признал Элистер. — Пойдем-ка выпьем что-нибудь. Дадим Якобу время успокоиться. Или вы не ругаетесь?
Изабель покачала головой:
— Мы не ругаемся.
Якоб уже скрылся за углом, и ей подумалось: домой он не пойдет. Похоже, сам не знает, что с ним.
— А почему бы нам ругаться?
Элистер подошел ближе, коснулся пальцами ее лба:
— И что ты там думаешь, что у тебя в голове творится?
Битых два часа вышагивал Якоб по Кэмдену в надежде найти и узнать ту улицу, где живет Мириам, но так и не нашел. В конце концов он вернулся в контору. Крэпол еще расставлял книги по полкам, остальные давно ушли, от Изабель и Элистера — ни следа. Якоб решил было позвонить Элистеру на мобильный, потом раздумал. Ничего не произошло, так ведь? Но все же он беспокоился.
На письменном столе лежала записка от Мод: господин Миллер просил с ним связаться. А под ней еще одна записка, от Бентхэма: «Давайте съездим вместе в Берлин. Небольшое путешествие пойдет мне на пользу, Шрайбер в восторге от этой идеи. Если Вы согласны, завтра в 11 часов вылетаем из Хитроу. Если нет, перезвоните мне домой. Я заказал три билета на случай, если Ваша жена захочет полететь вместе с нами».
