Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Я немедленно потчую его коньяком, чтобы развязать ему язык.
– Некоторые говорят, что Пернат и теперь еще жив, – наконец выжимает из себя перевозчик, – он, говорят, гребенщик и живет на Градчине.
– Где на Градчине? – спрашиваю я, затаив дыхание. Перевозчик крестится.
– Вот в этом-то и дело! Он живет там, где ни один человек не может жить: устеныпоследнегофонаря.
– Вы знаете его дом, господин… господин… Чамрда?
– Ни за что на свете я не пошел бы туда! – отмахивается косоглазый. – За кого вы меня принимаете? Святые угодники!
– Но показать мне издали дорогу туда вы могли бы, господин Чамрда?
– Это можно, – бурчит перевозчик. – Если вы подождете до шести часов утра, я спущусь к Молдаве. Но вам не советую. Вы попадете в Олений Ров и переломаете себе кости! Святая Заступница!
Утром мы идем вместе, от реки дует свежий ветер. От нетерпения я едва чувствую землю под ногами.
Вдруг передо мной вырастает знакомый дом на Старосинагогальной улице.
Я узнаю в нем каждое окно, закругленные водостоки, решетки, блестящие, точно от жира, каменные карнизы – все, все!
– Когда в этом доме был пожар? – спрашиваю я косоглазого.
От напряжения у меня стоит шум в ушах.
– Пожар? Никогда не было!
– Да нет! Я знаю наверно.
– Не было.
– Но ведь я знаю. Хотите пари?
– На сколько?
– На гульден.
– Идет! – Чамрда приводит дворника. – Был когда-нибудь пожар в этом доме?
– Никак нет, – смеется тот.
Все-таки я не могу поверить.
– Я уже семьдесят лет живу здесь, – доказывает дворник, – я-то уже, во всяком случае, знал бы. Странно, странно!.
Перевозчик, комично и странно потряхивая веслами, переправляет меня через Молдаву в своей лодке из восьми неструганных досок. Желтая вода пенится у бортов шлюпки. Под утренним солнцем крыши Градчины отливают красным цветом. Меня охватывает чувство неописуемой торжественности. Смутно-трепетное чувство, точно из далей прошлых существований, точно весь мир предо мною заколдован… Нереальное ощущение: точно я жил одновременно в разных местах.
Я вылезаю.
– Сколько я вам должен, господин Чамрда?
– Один крейцер. Если бы вы помогали грести, стоило бы два крейцера.
Я иду той же дорогой, по которой шел сегодня ночью во сне: узкая, заброшенная тропинка в парке. У меня бьется сердце, и я знаю заранее:
Вот, будет голое дерево, ветви которого свисают через стену.
Нет, оно все в белых цветах.
Воздух напоен сладостным ароматом сирени.
У моих ног город лежит в утреннем свете, как блаженное видение.
Ни звука. Только аромат и сверкание.
С закрытыми глазами мог бы я ходить по маленькой, забавной улице Алхимиков, до такой степени знакомым становится мне здесь каждый шаг.
Но только там, где ночью я видел деревянную решетку перед беловатым домом, сейчас роскошная выпуклая позолоченная ограда замыкает улицу.
Два фруктовых дерева, возвышаясь среди цветущего низкого кустарника, стоят по сторонам входных ворот стены, простирающейся за оградою.
Я вытягиваюсь, чтобы заглянуть поверх кустов, и меня ослепляет новое великолепие.
Садовая стена вся покрыта мозаикой. Странно переплетенные фрески, бирюзового цвета с золотом, изображают культ египетского бога Озириса.
Ворота представляют самого бога: Гермафродит из двух половин, образуемых створками дверей, правая – женская, левая – мужская. Он сидит на драгоценном плоском троне, из перламутра… в полурельефе… его золотая голова имеет форму зайца… Уши его подняты кверху и тесно прижаты друг к другу, так что напоминают страницы раскрытой книги.
Пахнет росой, из-за стены веет ароматом гиацинтов.
Долго стою я здесь, точно окаменев, и созерцаю. Мне кажется, будто предо мною какой-то чуждый мир. Старый садовник или слуга, с серебряными пряжками на ботинках, и жабо, в странного покроя сюртуке, выходит слева из-за ограды, приближается ко мне, и через решетку спрашивает, что мне угодно.
Я без слов подаю ему сверток со шляпой Атанасиуса Перната.
Он берет его и идет через ворота.
Когда ворота раскрываются, я вижу за ними мраморный дом, похожий на храм, и на его ступенях:
Атанасиус Пернат, и к нему прислоненная:
Мириам, оба смотрят вниз на город.
На одно мгновение, Мириам поворачивает голову, замечает меня, улыбается и говорит что-то шепотом Атанасиусу Пернату.
Я зачарован ее красотой.
Она кажется такой же молодой, какой я видел ее сегодня ночью во сне. Атанасиус Пернат медленно поворачивается ко мне, и у меня замирает сердце.
Мне чудится, будто я стою перед зеркалом, так похоже его лицо на мое собственное.
Ворота закрываются, и я вижу снова только сияющего Гермафродита.
И старый слуга возвращает мне шляпу и говорит – голос его звучит точно из глубины земли:
– Господин Атанасиус Пернат почтительнейше благодарит и просит не считать его негостеприимным, что не приглашает вас в сад. Но таков здешний строгий и давний закон. Мне поручено вам доложить, что он не надел вашей шляпы, так как сразу заметил, что она обменена. Он выражает надежду, что его шляпа не причинила вам головной боли сегодня ночью.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
