Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Придется через улицу, – прохрипела Катрин…
Опергруппа/младший лейтенант Земляков. 12:32
…Мамой у нее Импровизация, а папой – Парадокс. Неудивительно, что дочь у них уродилась шалее некуда…
…По узости меж заборов выскочили прямиком на улицу – до ближайшего танка метра три. Собственно, «пантера» от следующих машин и пеших немцев и заслонила. Нырнули между танком и кормой «Ганомага» – Катрин почти в упор застрелила обернувшегося с бэтээра немца. Пробегая перед танком, Женька встретился взглядом с изумленным стрелком-радистом – торчала из люка голова в засаленной пилотке набекрень. Рука Землякова сама вскинулась – пуля ТТ пронзила лоб немца, на выходе густые брызги окропили пыльную броню…
– Левее!
Повинуясь, Женька взял левее – вломился в колючие кусты, ноги застряли, едва вырвался. Стена дома, дорожка, камнем аккуратно выложенная…
– Давай, давай!
Катрин на ходу зашвырнула гранату назад: на улицу, в крики и рев двигателей за увитым вьюнком забором…
…Сзади вжучили из десятка стволов, но резвых беглецов уже дом заслонял. Взрыв гранаты, треск пулеметов, вопли…
– С дома добавим, и ходу. Снизу страхуй, – Катрин вспрыгнула на приставную лестницу, кошкой взметнулась на крышу пристройки, что торчала в глубине двора.
– От подстрахуя слышу, – проворчал рассудительный Земляков, приседая за бочкой. Двор уже следующий, до улицы двадцать метров, дома отделяют. Удирать есть куда – за штакетником заросший сад, правда, тесноватый…
Женька успел наметить пути отступления и вставить в «токарев» свежий магазин. На улице продолжали вполне солидно воевать, внезапно глухо ухнуло 7,5-сантиметровое орудие «пантеры», земля вздрогнула, бочка плеснула на товарища переводчика теплой водицей. Женька потер ладонью шиворот – пальцы на левой руке по-прежнему болели, да еще и вроде бы порядком отекли…
Застучала с крыши СВТ – снайперша, не скрываясь, разрядила магазин и, судя по хрусту лестницы, решила вернуться на бренную землю. Перезаряжаясь, озабоченно признала:
– Шо-то не обращают внимание.
– Иным увлеклись, шалопутники эт… – договорить Женька не успел. На улице звонко и коротко лязгнуло, утробно вздохнуло, и над забором поднялось облако дыма – загорелось у немцев что-то механическое. Тут же забор зашевелился, начал широко выпячиваться в сторону порядком остолбеневшей опергруппы. Металлическая сетка и вьюнки лопнули, обнажив танковую корму – круша всё подряд, во дворик пятилась разворачивающаяся «пантера»…
Борьба с танками пистолетно-винтовочными средствами в задачи опергруппы не входила, посему пришлось драпать и довольно быстро. Тем более во дворе норовили укрыться и пешие егеря – кто-то здорово прижал немцев на Кульпарковской…
* * *
– …Я, пожалуй, сниму, – с трудом выговорил Женька, выпутываясь из немецкой парки.
– Давай, да и вообще нужно осмыслить, – Катрин присела на лавочку. Опергруппа очутилась где-то у Любенской улицы. Тесный двор замер, притих, бой вроде бы удалился дальше к югу. Там еще гавкали танковые орудия, но пореже.
Женька сел на облезлый образчик дворово-парковой мебели, задрал голову: опергруппу прикрывал двухэтажный угловой дом, над крышами, казалось, высоко-высоко, голубело небо и кружились птицы.
– Будем надеяться, дошел до наших Василий с этим хорьком поскакучим, – пробормотала Катрин.
– Резвый, – согласился Женька. – Как-то даже неожиданно. Еще сбежит, гадюка.
– Вряд ли. Каннутский узел намертво стягивает – только срезать получится.
– Слушай, может, это все-таки не Визе? Он же только врач, а этот индивид скользок до невозможности.
– Если не Визе, значит, его брат-близнец. Я рассмотрела. Кстати, очень осведомленный и наглый «брательник». У тебя с рукой-то что?
…Женька объяснял, что не нарочно пальцы ломал и вообще травмы – дело слепого случая. Хотя, конечно, обидно, когда вражеский сапог тебя этак обтаптывает.
– …Вы как дети малые, – обличала Катрин, откалывая и обстругивая шину-реечку от сиденья. – То руку не туда сунут, то пригнуться забудут…
Женька морщился, терпел, пока прибинтовывали пальцы. Вот сейчас очевидно, что, хм, повзрослела товарищ сержант и в придирчивости резко прибавила. И всё у нее во множественном числе, прямо все подряд с пальцами поломанными…
Из окна первого этажа осторожно выглянула женщина, спряталась, снова выглянула. Катрин улыбнулась, жестом показала: воды бы…
– А если траванут? – хмуро поинтересовался Земляков, примериваясь к перевязанной неудобной длани. – Они здесь такие… на всю голову незалежные.
– Не сейчас. Они еще не решили, кого в главные оккупанты назначать. Вот выгонят поляков и прочих «выродоков», в укропную избранность уверовают…
Вместо женщины вышел старикан с кувшином и большой кружкой. Дал напиться и умыться: сливал понимающе и экономно. Катрин сказала «дзенькуе», вынула помятую коробку папирос. Курящие задымили. Старикан, придирчиво оценивая московский табак, спросил:
– Довго ще воювати?
– Кончаем, – заверила Катрин.
Женька подумал, что вообще-то никакой войны с танками здесь, у Любенской, не предусматривалось. Видимо, уже «маркер» сказывается, диспозицию путает…
Город Львов. Черт его знает что за улица. Опергруппа/лейтенант Спирин. 14:35
Покрышку вырвало клочьями, колесо нелепо вывернулось, подогнулось почти в горизонтальную плоскость – броневичок, уткнувшись в бордюр, припал на левую переднюю лапу – да, теперь в ремонт волочить «шесть-четыре»
– Безобразие, – мрачно повторил капитан Марчук.
Выехавшая вроде бы по пустяковому делу группа Землякова натворила дел и практически исчезла. Двое раненых, «виллис» брошен, бронемашина подбита, командир группы исчез, «сержантка», как именует неугомонную Мезину красноречивый Торчок, тоже сгинула. Зачем-то ввязались в боестолкновение наших танков с сильным отрядом немцев. Где теперь оперативников искать, предсказать трудно. Хорошо, если вообще живы…
…Ругался Анджей с какой-то миловидной, но абсолютно нелепой бабенкой в камуфляжных шароварах – оба гавкались запальчиво и малопонятно – только русскую табуированную лексику в перепалке и разберешь.
– Цыц, шаленые! – рявкнул Марчук на заводных местных уроженцев и перешел к пленному. По одной из версий данный немец с намертво стянутыми за спиной руками считался искомым штурмбаннфюрером Визе. Так, по крайней мере, успел прохрипеть сержант, доставивший пленного. Потом вырубился – два проникающих пулевых в грудную полость – и как довел немца, непонятно. Раненого сержанта и водителя броневика отправили в госпиталь, и уточнить детали было не у кого.
Оставшиеся оперативники в сомнениях смотрели на немца: мелкий, в разодранном мундире, один погон крылышком болтается. Воротник отодран, карманы вывернуты, документов нет, смотрит напуганно и бессмысленно. Физиономия изрезана, в запекшейся крови, один глаз заплыл, редкие волосы слиплись и торчат дыбом. Правое ухо чудовищно вспухло. Похоже, оглушен и зверски избит.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
