♦ Здесь же находятся и самые большие часы с электроприводом.
♦ О соборе, который обещает быть вдвое больше Вестминстерского аббатства, я уже рассказывал.
♦ Помимо этого, в Ливерпуле самый большой в мире орган.
♦ А также первая подвесная железная дорога.
♦ И первый в стране туннель, прорытый под рекой.
♦ Не говоря уж о первом закрытом доке.
И, наверняка, это еще не весь список рекордов. Полагаю, что ветер, дующий из Америки, приносит множество свежих идей, оседающих в восприимчивых умах ливерпульцев.
— Он и впрямь выглядит крупнейшим в мире, — признал я, разглядывая высоченные стены из красного кирпича.
— Так оно и есть! — безапелляционно заявил мой собеседник.
Подозреваю, что, будь я американцем и возьмись с ним спорить, то спор этот окончится хорошеньким ударом в челюсть. Все-таки ливерпульцы убежденные патриоты своего города!
Листовой табак из Америки привозят в огромных деревянных контейнерах, каждый емкостью в тонну. Его характерная особенность — неистребимый запах солода. В отличие от него индийский табак поступает упакованным в квадратные тюки.
Таможенные чиновники так и рыщут вокруг табачного склада. От их взгляда не укроется ни малейшая мелочь! Думаю, если вы по рассеянности положите себе в рот половинку табачного листа, вас тут же поймают за руку и заставят уплатить пошлину. А между прочим пошлина на американский табак составляет 8 шиллингов 2 пенса с каждого фунта. Если считать, что в одной упаковке 1120 фунтов, то выходит, что каждый из хранящихся на складе хогсхедов[6](а напомню, их здесь тысячи и тысячи) приносит мистеру Уинстону Черчиллю свыше 457 фунтов стерлингов! Я с почтением разглядывал сотни тысяч хогсхедов и мечтал, чтобы все они одномоментно реализовались и, таким образом, снизили бы подоходный налог в нашем королевстве. Дабы вы могли по достоинству оценить величие зрелища, которое я наблюдал, проведу простой арифметический подсчет. Если бы распроданным оказался лишь тот табак, что хранится в подвале, то в результате наш подоходный налог уже уменьшился бы на 6 пенсов. Если же посчитать по 6 пенсов с каждого из девяти этажей хранилища, то становится ясно, что в этом огромном здании зарыт секрет нашего национального счастья.
Мы переходили с этажа на этаж, и везде я видел одно и то же — сумрачные помещения, в которых постоянно поддерживалась одинаковая температура, а в них навалены горы душистого, пахнущего далекой прерией табака. Мне рассказали, что часть товара годами лежит «в залоге». Сотни тонн здешнего табака десятилетиями будут ждать своего часа (а возможно, так никогда и не дождутся!)
Подумать только! На этом складе хранится табак, до которого доберется лишь поколение наших сыновей — тех самых, что сегодня еще под стол пешком ходят. А сигарами станут ублажать себя на склоне лет наши пока не родившиеся внуки!
Когда мой гид куда-то отошел, я воспользовался моментом и стащил половину листа виргинского табака. Серьезное преступление! Но в свое оправдание могу сказать, что сделал я это в интересах познания. Это был табак прямо с плантации — тот, что курил еще сэр Уолтер Рэли! Наверное, именно так выглядел табак, впервые доставленный в Англию. Много лет назад, в эпоху королевы Елизаветы, бристольские и плимутские моряки брали в руки точно такой же ломкий лист коричневой бумаги и, мелко раскрошив, набивали им трубки.
В конце концов мы оказались в помещении, хранившем память о величайшей трагедии данного склада.
Почти половина этажа была занята деревянными ящиками. Все они были помечены некогда магическими, а ныне почти забытыми буковками «N.A.C.B., B.E.F.» — что означает «Управление морских и армейских складов британской экспедиционной армии». В этих ящиках хранится 10 миллионов штук канадских сигарет. Приди они вовремя, и мы бы давно выиграли войну! Бедные «гвоздички»! Они бы уже развеялись голубым дымом на дорогах Фландрии, когда бы не досадная задержка в несколько месяцев.
— И кому же они сейчас принадлежат? — поинтересовался я.
— Никому.
Сторож объяснил мне, что ныне уже никто не возьмется выкупить их из «залога». За минувшие годы набежала колоссальная сумма. Теперь дешевле закупить соответствующую партию новых английских сигарет, чем вызволять залежавшиеся «гвоздики». Когда организацию под названием N.A.C.B. расформировали, то 10 миллионов сигарет выставили на аукцион. И вроде бы даже нашлись фирмы, желавшие их приобрести. Однако когда они подсчитали предполагаемые убытки, то предпочли отказаться от этой затеи. Сигареты оставили в залог — в счет погашения долга за хранение. И теперь формально они находятся в совместной собственности Мерсийских доков и правления порта.
— Но нам от них одна лишь головная боль, — пожаловался мой гид. — Никто не знает, что делать с этими чертовыми сигаретами. Выкупать их никто не желает, а мы не можем ими распоряжаться, пока долг не выплачен. В свое время мы предлагали их и армии, и флоту.
— И что же?
— И те, и другие отказались! Единственный путь — это уничтожить сигареты. Похоже, придется отправить их в «Королевскую трубку».
«Королевская трубка» — это, пожалуй, самое драматическое место Ливерпульского табачного склада. В викторианские времена его, соответственно, называли «Трубкой королевы».
Эта огромная печь с высоченной трубой своей формой действительно напоминает вересковую курительную трубку. Она используется для уничтожения товаров, владельцы которых по тем или иным причинам отказались платить таможенные пошлины. За год здесь сжигается табака, сигар и сигарет на сотни фунтов стерлингов. Процедура проста: таможенники отпирают «Королевскую трубку», закладывают в нее «криминальную» партию и устраивают весьма дорогостоящий костер.
Я заглянул внутрь печи. Помимо мусора, собранного со всех девяти этажей, там лежали два полуразложившихся тюка грубого табака из Луизианы, разнородная смесь листового и трубочного табака, упаковочный картон и несколько ящиков — все они дожидались своей печальной судьбы на каменном полу «Королевской трубки».
Всякий раз, когда из высокой трубы начинает валить ароматизированный дым, моряки в доках и бездельники, целый день околачивающиеся вокруг «Грин-Мэн», грустно вздыхают и говорят:
— Сегодня король курит трубку!
А принюхавшись, снова вздыхают. Сколько добра улетает на ветер! Возможно, это грубый табак, неходовой товар… Но они бы и от такого не отказались. А так вообще никому не досталось. Сплошная расточительность!
Вернувшись домой, я заколотил в трубку украденный табак и вдумчиво, не спеша выкурил. Ну, что я могу сказать, друзья мои? Если это действительно тот самый листовой табак, который сэр Уолтер Рэли привез из Виргинии, то он оказал плохую услугу своей стране. Боюсь, тем самым он нажил себе в Англии сотни врагов.
