Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
– Есть в этом музее маятник Фуко? – осведомилась она у смотрителя.
Стуча каблуками по мраморным плитам, она приближалась к ротонде. Перегнувшись через ограду, Джосс изучал мозаичный пол, на котором были изображены линии, указывающие страны света. Из пола выступали помечавшие время небольшие штырьки, некоторые уже были повалены маятником. Его остановили около семи часов, и теперь он покоился в самом центре. В зале они были совершенно одни, Джосс мог слышать ее шаги по меньшей мере целую минуту, но даже не сказал ничего.
– Так, значит, вы наконец решили молитвой остановить маятник, – усмехнулась она.
– Подобная идея оскорбительна для веры, – отвечал он.
– Интересно почему? Скольких вы сумели бы обратить в случае удачи! Для вашего Бога это ведь такая малость, помнится, вы частенько беседуете с Ним… Разве не так, а? Вы действительно намереваетесь проверить мою веру в гармонический осциллятор? О’кей.
Элли несколько удивилась, что Джосс все-таки решил подвергнуть ее этому испытанию, но задалась целью выйти победительницей. Спустив сумку с плеча, она скинула туфли. Изящно перепрыгнув через ограду, он помог Элли перелезть через нее. Наполовину шагом, наполовину скользя, они спустились к маятнику по выложенному мозаикой откосу. Поверхность груза была матово-черной, и Элли подумала – из свинца или из стали?
– Вам придется помочь мне, – произнесла она и ухватилась руками за груз. Вдвоем они отклонили его от вертикали, пока груз не оказался возле ее лица. Джосс внимательно смотрел на нее. Он даже не подумал спросить, не волнуется ли она, и вовсе не беспокоился, что Элли может упасть, и, конечно же, не представлял, что выпущенный из рук груз может приобрести горизонтальную компоненту скорости. Позади Элли оставалось на метр-полтора ровного пола, а потом начинался наклонный участок стенки. Она прикинула: тяжелый случай, но придется держать себя в руках.
Элли выпустила груз. Он стал удаляться.
Период колебания простого маятника, с легким головокружением подумала она, равен 2 «пи», умноженному на квадратный корень из длины маятника L, поделенной на ускорение свободного падения g. Из-за трения в подвесе маятник не может отклониться от положения равновесия дальше исходного. Нужно только не дернуться вперед, напомнила она себе.
Возле противоположного края ограды груз замедлил свое движение и остановился. А в обратный путь отправился явно с большей скоростью, чем «туда». Груз приближался, угрожающе увеличиваясь в размерах. Ставший громадным, шар несся к ее лицу. Элли охнула.
– Я дернулась, – разочарованно произнесла она, когда груз вновь стал удаляться.
– Ну, на какую-то малость.
– Но все-таки не устояла на месте.
– В основном, Элли, вы верите. Верите в эту вашу науку, оставляя сомнению лишь какую-то кроху.
– Нет, не то. Мозг лишь миллионы лет борется с инстинктами, зародившимися миллиарды лет назад. Поэтому ваша задача легче моей.
– Ну, в данном случае мы занимаемся одним и тем же делом. Мой черед, – произнес он, перехватив груз в верхней точке его траектории.
– Джосс, ведь проверке подлежит вовсе не ваша вера, а закон сохранения энергии…
Улыбнувшись в ответ, он постарался принять более устойчивое положение.
– Эй, что вы там делаете? – спросил чей-то голос. – Ребята, вы не свихнулись? – музейный смотритель, проверявший залы перед закрытием, обнаружил в уже безлюдном здании неожиданную картину: яму, в ней мужчину и женщину и раскачивающийся над ними маятник.
– Все в порядке, командир, – приветливо отвечал Джосс. – Просто испытываем крепость веры.
– Такими вещами в Смитсоновском институте заниматься не положено. Здесь музей.
Джосс и Элли со смехом оставили маятник в относительном покое и принялись карабкаться вверх по скользкому склону.
– Это должно быть разрешено первой поправкой к конституции, – проговорила она.
– Или Первой заповедью, – отвечал он.
Ступив в туфли и повесив сумку через плечо, она вышла из ротонды с гордо поднятой головой следом за Джоссом и служителем. Хотя они не называли себя, им удалось неузнанными избежать ареста. Впрочем, на всякий случай из музея[36]их выставлял чуть ли не взвод облаченных в мундиры служителей, возможно опасавшихся, что поиски своего неведомого Бога Элли и Джосс могут продолжить за паровой каллиопой.
По пустынной улице они молча шли вдоль Мэлла. Ночь была ясной. Элли заметила Вегу над горизонтом.
– Видите яркую звездочку? Это Вега.
Джосс долго глядел на звезду.
– Вы теперь читаете Послание – это просто блестящее достижение, – наконец проговорил он.
– Ах, ерунда. Все оказалось тривиальным. Трудно придумать текст проще. Мы проявили бы полную бездарность, если бы не справились с ним.
– Элли, я успел уже понять, что вы не любите комплиментов. Нет, открытия, подобные вашему, изменяют будущее. Как огонь, письмо, земледелие… или Благовещение.
Он поглядел на Вегу.
– Если бы вам все-таки предоставили место в Машине и вы встретились с ее создателем, кого бы, по-вашему мнению, вы увидели?
– Эволюция – процесс стохастический. Предсказать обличье живого существа – дело безнадежное: слишком многие из возможностей могут реализоваться. Какие признаки указывали в докембрии {Докембрий – эпоха зарождения примитивной жизни на Земле.}, что по Земле будут прыгать кузнечики или расхаживать жирафы?
– Могу подсказать вам ответ на этот вопрос. Или вам кажется, будто мы сами все напридумывали, начитавшись священных книг и молитв? Это вовсе не так. Мою уверенность подкрепляет собственный опыт. Я даже не могу сформулировать эту мысль иначе: я видел Бога.
В убежденности Джосса трудно было сомневаться.
– Расскажите мне подробнее.
И он рассказал.
– О’кей, – наконец проговорила она. – Сперва вы были в состоянии клинической смерти, потом ожили, помните, как поднимались к свету из тьмы. Вы видели светящуюся фигуру и решили, что она-то и есть ваш Бог. Никаких свидетельств того, что именно этот огненный силуэт сотворил Вселенную и установил законы морали, вам не было предоставлено. Интересный экспериментальный факт. Но, конечно, вы были потрясены. Впрочем, есть и другие возможные объяснения.
– Какие же?
– Роды, например[37]. Начиная свою жизнь, человек по длинному тоннелю поднимается к свету. Конечно, младенец увидит ослепительное сияние, ведь ребенок провел девять месяцев во тьме. Представьте собственное изумление и потрясение при первом контакте со светом, цветом, тенями… с человеческим лицом – а на его восприятие мы наверняка запрограммированы. Быть может, если мы едва не умираем, одометр {Одометр – прибор, измеряющий длину отрезка кривой.} просто на какой-то миг возвращается к нулю. Поймите, я не настаиваю на своем объяснении. Это один вариант из многих возможных. Я просто хочу предположить, что вы неправильно истолковали свой опыт.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
