Хищник издал звук, похожий на вздох.
— При чем здесь я? — нахмурился Скай.
— Дело в том, что ты намного сильнее нас обоих. Однако твои таланты не получили должной огранки, тебе пока необходим учитель. Вот для чего я здесь! Разве подчинить двойника своей воле — не самое сокровенное твое желание?
Скай мечтал об этом, но теперь старательно изображал безразличие.
— Продолжай.
— Только подумай, сколько ты пережил в пятнадцать лет! — Хищник подался к нему. — В твоем возрасте я и не подозревал о своем могущественном спутнике, предчувствие посещало меня разве что во снах. Когда я наконец узнал о его существовании, то был уже слишком стар для путешествий во времени. Как ты прекрасно знаешь, они изрядно опустошают.
По интонации Скай понял, что Сигурд улыбается.
— Но ты, мой мальчик, ты уже осуществил все — побывал в прошлом, сразился за свой род, ощутил внутри силу предков. Ты жил их жизнью, умирал, как они…
— И убивал, как они. — Ярость Ская все же вырвалась наружу. — Ты использовал нас с Кристин! Выманил в Норвегию, чтобы убить невинного человека!
— Его трудно назвать невинным. Ты же сам видел.
— Мне плевать, что он натворил! Мы не имели права казнить его.
Рысь опустила голову.
— Ты прав, и я сожалею о своем поступке, хотя если кто-то и заслуживал смерти… Впрочем, знай одно: ты спас меня. Жертвоприношение подарило мне жизнь и возможность завершить свой труд, выполнить миссию…
— Хороша миссия — сплошной обман, убийства и похищение чужих душ!
— Только в виде исключения, когда без этого не обойтись. — Голос Сигурда звучал по-прежнему ровно. — Поверь мне, в конце концов все страдания окупятся.
Скай покачал головой.
— «Цель оправдывает средства». Так говорят все тираны.
— Тираны? — Сигурд склонил голову набок в насмешливом удивлении. — Вспомни, о чем я тебя прошу! Я хочу открыть людям мир двойников, показать им, что после смерти есть жизнь — не в далеком будущем, а здесь, сейчас!
Рысь подскочила, словно не в силах сдержать восторг.
— Всего одна ничтожная жертва в начале пути — и человечество обретет бессмертие!
— Бессмертие? — Скай уже не пытался скрыть презрение. — С чего ты взял, что все хотят жить вечно? Думаешь, Черному Ульфу нравится разгуливать по ночам без головы?
Выпустив когти, хищник процарапал на сыром дереве четыре борозды.
— И кто же защитит тебя от него, если не я? Да, Ульф покинул обитель мертвых по моей вине, но почему-то именно ты притягиваешь его. Возможно, дело в том, что руны у тебя. Они призвали дух викинга в наш мир, и только с их помощью можно отправить его обратно.
Когти еще глубже вонзились в гниющую дубовую кору.
— Может, хотя бы это убедит тебя вернуть камни и присоединиться к нам с Кристин? Сжалься над живым мертвецом, Скай. Вместе мы положим конец его мучениям.
Что ж, заманчивое предложение. Встреча с драугом на вершине скалы в Норвегии стала последней каплей; она убедила Ская помочь деду и принять участие в расправе над Олавом. А теперь Сигурд предлагает ему власть над двойником…
Скай едва не поддался искушению, но у него остался еще один вопрос, который требовал ответа.
— Скажи, Кристин знает?
Рысь втянула когти.
— О чем?
— О том, что ты на ней паразитируешь.
— Не преувеличивай, мы прекрасно ладим. Нет, Кристин ни о чем не подозревает. Даже если расскажешь, она тебе не поверит. Да и любой другой сочтет твои слова бредом.
— Значит, ты присвоил ее жизнь?
— Ну почему же. Для Кристин ничего не изменилось. Она учится в школе, готовится к поступлению в университет. Разве что теперь у нее появилась цель.
— Да, но это твоя цель!
Рысь сощурила глаза, но промолчала. Поняв, что угадал, Скай крикнул:
— А как же сама Кристин? Ее воля, ее судьба?
— Это и есть ее судьба. — Кошачья пасть вновь растянулась в подобии ухмылки. — Ты не замечал, что выставляешь подбородок вперед, когда злишься? Готов поспорить, что это жест твоего отца. Ты держишь боевой топор так же, как Бьорн. И наверняка мать говорила, что твой первый крик напомнил ей о моем смехе. Да-да, Кристин все мне рассказала.
Хищника сотряс звучный хохот. В последний раз Скай слышал его в норвежских горах.
— Предки живут в нашей крови, Скай, мы всего лишь сумма предыдущих поколений. В каком-то смысле я всегда был частью Кристин, просто теперь у меня больше влияния.
Немного успокоившись и поразмыслив над речью Сигурда, Скай произнес:
— Раз так, зачем она тебе? По твоим словам, у меня есть талант, к тому же ты многому научил нас. Вдвоем с Кристин мы освоим рунную магию и завершим твой труд, ни на миг не расставаясь с тобой. — Пристально глядя в овальные глаза рыси, он добавил: — Я соглашусь на это, только если ты покинешь мою сестру и предоставишь ей свободу выбора.
Зверь, не мигая, смотрел на него. Молчание затянулось.
— Исключено, — ответил наконец Сигурд. — Я не причиню Кристин вреда, наоборот, помогу добиться всего, чего она хочет.
Скай удовлетворенно кивнул. Последние сомнения рассеялись.
— Ты лжешь. Все, что тебе нужно, — это вечная жизнь.
Рысь прижала уши и вздыбила шерсть на загривке. Наконец-то все прояснилось!
— Что касается «великого плана», ты просто надеешься обзавестись последователями… Или лучше называть их почитателями?
Кошка молчала, но Скай и так знал, что прав. Осталось понять только одно.
— Помнишь Олава, которого мы помогли тебе прикончить?
— И что?
— Сцена у трактира, которую ты показал нам в зеркале, — ведь тоже обман? Олав был мерзким типом, но никого не убивал.
Рысь не издала ни звука.
— Отвечай!
Сигурд даже не пытался оправдываться. Скай с удивлением почувствовал, как на смену гневу приходит полное спокойствие. Лжи пришел конец. Возможно, раздумья о роковой ночи в хижине воскресили в памяти воспоминание, принадлежавшее Бьорну, но не о сражениях или смерти, а о том дне, когда юный викинг впервые назвал отца по имени, доказав, что готов биться наравне со взрослыми мужчинами. Скай не мог больше называть дедом того, кто предал его и похитил дорогого ему человека.
— Что ж, Сигурд, — тихо сказал он. — Я не позволю тебе использовать Кристин.
— Ах вот как, — сощурилась рысь.
— В детстве мы с ней лазали по соседским изгородям. В нашей игре было только одно правило: если один срывается вниз или попадается хозяевам сада, другой всегда приходит на помощь. — Скай наклонился и заглянул в желтые глаза. — Я не брошу сестру в беде.
