— Бывает, — виновато протянул Сюр и переставил табурет, на котором размещался ноутбук, подальше от себя.
— Ладно, времени нет пилюли выписывать. Вот, держи кулон. Прыгнешь первым, осмотришься, уничтожишь любую опасность и наведешь лазер на аномалию. За тобой сразу прыгнет Семеныч, поможет, если что. Но чтоб через пятнадцать секунд у тебя там все было зачищено, потому что следом пойдет Маша! Все понятно? Тогда двигай к профессору и жди. Через две минуты я включаю программу.
Сюр убежал, а Мотя бросился на помощь отстреливающимся Боцману и Пете.
— Готовность две минуты! — прокричал он. — Отступайте в шахту, я прикрою.
Он перевел винтовку в режим стрельбы короткими очередями и принялся выцеливать офицера.
Если хочешь победить отряд — выведи из строя их командира. Убей, оглуши, лиши возможности отдавать приказы. Солдат без руководства и не солдат вовсе, а безмозглое существо и пушечное мясо, которое обязано выполнять любые приказы своих командиров. Ключевое слово — любые. Если окружили на улице гопники — вычисли их вожака и первым делом выруби его, остальные, скорее всего, струсят. Если тебя зажал вооруженный отряд — постарайся нейтрализовать командира. Не факт, что кто-то из солдат рискнет взять командование на себя. Психология, мать ее…
Долго ждать не пришлось. То ли офицер еще не обстрелянный был, то ли слишком самодовольный и решил покрасоваться перед подчиненными, но он пару раз высовывался по пояс из сухой травы и рассматривал позиции сталкеров в бинокль. Это было настолько глупо и непрофессионально, что Мотя от удивления первые два раза забыл выстрелить. А учитывая довольно грамотное поведение солдат, их умение рассредоточиваться по местности и вести накрывающий огонь, напрашивался вывод, что командир отдельно, а солдаты отдельно. Вернее — солдаты отданы ему под командование вот только что, буквально перед операцией.
Это одновременно упрощало и осложняло задачу. Упрощалась задача устранения офицера. Когда он в третий раз явил свой торс над травой, Мотя уже отудивлялся и ничто не помешало ему выжать спуск. Усложняло же ситуацию то, что, лишившись нового командира, солдаты станут действовать как привыкли. А коллективный разум можно уничтожить, только если ликвидировать две трети состава. Придется танцевать, как любят говаривать Сюр и Боцман.
Огонь стих, солдаты взяли паузу — видимо, решали, кому из них доверить командование. «Вот ведь идейные, а!» — подумал про себя Мотя. «В мое время чтобы кто-то из рядовых вот так лез под пули за просто так? Да… были люди… Не то что нынешнее племя».
Воспользовавшись передышкой, Мотя перебежал в строение, под укрытие стен и поближе к аппаратуре. К тому же в темном помещении с улицы его видно не было, а это значило, что у него было больше возможностей для маневра, хоть и сужало ему обзор. Ну да не беда, обзор сейчас не главное. Он проверил настройки программ, увеличил задержку тротилового взрыва и стал мысленно отсчитывать время.
Десять, девять, восемь… похоже, солдаты зашевелились… семь, шесть… Мотя дал две очереди по особо ретивым солдатам, попытавшимся слишком длинной перебежкой приблизиться ко входу. В одного попал… пять, четыре… пуля просвистела в нескольких миллиметрах от его виска. Мотя присел и потерял из виду стрелка, а отвечать наобум было не в его правилах. Он должен видеть цель… три… два… в проеме показался силуэт бойца, выстрел, силуэт исчез в свете улицы… один! Мотя уверенно нажал enter.
И только когда на экране побежали цифры таймера, отсчитывающего время до схлопывания аномалии, он сообразил, что оставлять ноут ни в коем случае нельзя, потому что тогда он станет добычей солдат и никакого взрыва не будет. Черт, что же делать? Вдруг в комнату из выхода в шахту ввалились «близнецы».
— Ты как? — спросил Петя. — Сюр и Семеныч уже прыгнули, профессор послал нас узнать, все ли у тебя в порядке.
— Не все, но объяснять некогда. Вы вот что… пожалуй, побудьте тут, подержите оборону немного, мне надо профу кое-что передать. Я мигом.
Он быстро нырнул в выход в шахту и через несколько секунд был уже рядом с Титаренко.
— Молчи, нет времени объяснять. На вот. — Мотя достал из кармана пыльника знакомый профессору диск. — Маша, кажется, потеряла.
Он как-то странно посмотрел Титаренко в глаза, слишком пронзительно, как тому показалось, и легко стукнул кулаком в плечо.
— Прыгай, — приказал он. — Боцман, дождись «близнецов» и сразу ныряйте все вместе. Меня не ждите и не волнуйтесь. Я справлюсь.
Он шагнул к сталкеру, обнял его за плечи, резко развернулся и побежал к выходу.
Влетев в комнату, он обнаружил, что Петя лежит на спине, неестественно подвернув левую ногу, на его груди в районе сердца дыра от пули, а рядом сидит Федя и отстраненно смотрит в потолок. Недолго думая, он подскочил к нему и влепил увесистую пощечину.
— Очнись, боец! Встать! Смирно! А ну подбери оружие!
Встряска подействовала, но не совсем так, как рассчитывал Мотя. Федя рукой закрыл другу глаза, поднялся с колен и подобрал автомат, но взгляд… взгляд его оставался безумным. Такие глаза Моте доводилось видеть в одной из точек, где ему пришлось побывать давно, в прошлой жизни. Так смотрели религиозные фанатики, с голыми руками идущие в бой против танков.
Мотя ничего не успел сделать. Федя с диким криком выскочил на улицу и дал очередь, водя стволом из стороны в сторону. У него закончился рожок и он даже умудрился его поменять и выстрелять еще примерно половину, прежде чем вражеская пуля разорвала ему голову.
— Боцман, — заорал Мотя, — «близнецы» мертвы! Уходи один! Я постараюсь взорвать вручную! Как понял?
В ответ донесся трехэтажный мат, но Мотя уже не слушал. Он дал очередь в проем, втащил тело Феди в комнату, выдернул провода из разъемов и стал лихорадочно бить по клавишам.
7
К тому времени, как из радужного провала вывалился профессор Титаренко, Маша уже успела прийти в себя и немного осмотреться. Они находились в небольшом прямоугольном зале с колоннами по периметру. В зале было два выхода, один из них был заложен кирпичом. Но не до конца. Дверь на втором проеме отсутствовала как класс. Что там, за проемом, не было видно — в зале было полутемно, сумрачный свет пробивался из каких-то отверстий под потолком. Окон в зале тоже не было. Несколько колонн уже не выполняли своих атланто-кариатидных функций — были либо разрушены, либо покосились. Стены были все в красных кирпичных проплешинах из-за осыпавшейся штукатурки, на полу валялись обломки кирпичей. Часть зала была перегорожена баррикадой из мешков с песком. Было видно, что когда-то тут шел бой, но это было очень давно. В пыли не было ничьих следов. Было понятно, что никто тут не появлялся уже очень долго.
Но все же сейчас Дима держал под прицелом открытый дверной проем. Так, на всякий случай. Сюр стоял напротив радужного провала и направлял на него Машин кулон. «Как бы батарейки не сели», — с опаской подумала Маша. Тут из провала и вывалился профессор.
