Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Он слушал внимательно и с прежним недоверием, а я рассказал подробно, что теперь, когда мы начали терять любовь Господа, враждебные нам ангелы обнаглели и начинают уже напрямую вредить человеку. Я еще не выяснил, кто это затеял, один это ангел или группа, но их позиция становится все сильнее, а у людей против них совершенно защиты нет.
Его лицо сперва менялось, затем застыло, только во взгляде полыхает яростное пламя.
– Отец Ульфилла? – спросил я.
Он тяжело вздохнул, посмотрел на меня с ненавистью.
– Ты зло, я тебе не хочу верить… Однако в соседнем графстве огонь упал с неба и сжег один небольшой дом вместе с семьей богобоязненных и праведных людей.
– Это несчастье, – сказал я осторожно и перекрестился. – Пусть Господь примет души благочестивых людей.
Он зло зыркнул на меня.
– Несколько человек клянутся, что видели огненную фигуру в небе!
– Ого, – вскрикнул я. – Значит, они пробуют и тут?
– Что, – спросил он с нажимом, – пробуют?
– Враг осмелел настолько, – пояснил я, – что пытается проверить, насколько Творец все еще любит человека!..
Он произнес патетически:
– Но кто осмелится выступить против Творца?
Я ответил с горечью в голосе:
– Не против Творца, в том все и дело. Против его любимого детища, которого Всевышний поставил выше ангелов.
Он проговорил зло:
– Но не смеют и против людей…
– Не смели, – уточнил я. – Но если сам Творец отвернулся от нас? Будет ли защищать человека? Враг пытается это понять перед тем, как обрушить на людей всю свою ужасающую мощь!
Он вперил в меня злой взгляд.
– Враг нас испытывает?
– Как всегда, – ответил я. – Но на этот раз испытывает и терпение Господа. Если тот уже перестал вступаться за нас…
Он перекрестился.
– Господь нас не оставит!
– Хорошо бы, – пробормотал я. – Отец Ульфилла, как вы знаете, я вас никогда не любил и все еще не люблю. Но признаю, только гигант вроде вас может встать на пути Врага, старающегося вбить клин между Творцом и человеком. Человек прост и ленив, ему проще думать, что Творец близок к нему не каким-то непонятным духом, а плотью! И что Господь наш осеменил деву Марию, а то и еще кого-то, только те дети не проявили себя так ярко, как Иисус… Такой Творец ближе к пониманию простого человека, что еще не весь вышел из тьмы язычества!
Он весь раздулся в гневе, глаза вспыхнули грозным огнем, я ощутил на себе ненавидящий взор и похолодел от предчувствия провала моей миссии, но Ульфилла взял себя в руки и только процедил с ненавистью:
– Человек дик и ленив… Сколько ни тащи к свету, стремится вырваться и снова в теплое болото!
– Но тащить надо, – сказал я быстро. – И помнить, что Враг вредит постоянно, меняя способы. Отец Ульфилла…
Он посмотрел бы на меня с ненавистью большей, чем раньше, если бы такое было возможно.
– Я встану на пути Врага, – провозгласил он таким голосом, словно я превратился в толпу народа на городской площади, – и сокрушу его лживую силу!
– И Творец снова обратит к нам свое милостивое лицо, – сказал я торопливо. – Эта наша цель!
Он произнес надменно:
– Это моя цель!.. А какова твоя, еще не знаю.
– Главное, – сказал я искательно, – остановить Врага. Сочтемся славою, ведь мы свои же люди! И пусть нам общим памятником будет построенный в боях с Врагом Дворец Небесный… Отец Ульфилла, мне нужно спешить на свой крохотный участок сражения. Теперь я спокоен, ваша чистота и ярость встанут на его пути непробиваемой стеной!
Я чуть наклонил голову, слишком кланяться перебор, я – король, повернулся и быстро пошел в обратную сторону.
Часть третья
Глава 1
На обратном пути старался сообразить, что это будет за христианство без божественности Христа. Если, конечно, у нас с Ульфиллой все получится. Еще Гейне сказал, что христианство без Христа – нечто вроде черепашьего супа без черепахи.
Что ж, тем хуже для христианства. Я не хочу, чтобы религия была хоть немножко языческой. Ницше сказал, что само слово «христианство» основано на недоразумении. Был только один христианин, и тот умер на кресте.
Но Ницше был сумасшедшим, он и кончил в психбольнице, ссылаться на его авторитет – дурной тон. Думаю, христианство так и останется христианством, только слегка понизится статус самого Христа в глазах простого и недалекого народа. На самом же деле это не понижение, а как раз повышение. Одно дело – сын Бога такой вот умный и все понимающий, он и должен быть таким, мы бы удивились, будь он посопливее, другое дело – сам человек, сын простого плотника, поднялся до таких высот понимания и прозрения.
Это значит, и другие могут. То есть мы можем. Творец как раз и хотел, чтобы люди выросли, поумнели и встали с ним вровень. Потому Христос-человек должно звучать более гордо и возвышенно, чем Христос-Бог.
Надеюсь, Ульфилла это сообразит, пусть и не сразу, а если нет, нужно будет подсказать. Или самому со своей точки пространства начать проводить эту идею. Возможно, от меня пойдет еще лучше, чем от Ульфиллы. А то вот взялся за браслет, но горше ожидания дикой боли во всем теле и тяжести в желудке эта трусливенькая такая мысль: а не потому ли все спихнул на Ульфиллу, что сам боюсь бросить вызов общественному мнению, хотя и знаю, что нет ничего более косного и консервативного, чем общественное мнение…
На этот раз я словно бы вывалился из расположенного на высоте окна, ударился о землю с размаха, как выпавшая из клюва летящей цапли большая толстая лягушка. Тело скрутила злая судорога. Я скрутился в калачик от острой рези в желудке, потом с усилием привстал, опираясь руками о землю, стыдно лежать, пусть даже голова кружится, а в ушах звон, пусть перед глазами все плывет и кружится, нужно продержаться еще чуть…
Иммунный ответ жаркой волной резко и мощно накрыл с головы до ног, выжег все лишнее, исправил искореженные переходом через пространство-время цепочки генов, убрал дефекты в изломанном ДНК, а я, выждав несколько секунд, пока перед глазами из мути начала проступать линия, отделяющая небо от земли, поднялся на еще вздрагивающих ногах.
Небо вдруг стало синим с редкими бело-оранжевыми облачками, земля – зеленой с коричневыми прогалинами вытоптанной почвы, а вдали из пустого пространства возник невысокий холм, а на вершине чудовищный обелиск.
Я не сумел сразу определить даже примерно его высоту, белая игла поднимается к облакам, то ли немного ниже, то ли уже достигла их высот, от земли и до самой середины утолщается, от ствола отходят широкие, страшно блистающие пластины, похожие на чешую исполинской рыбы, слегка оттопыренные, что делает ее похожей на еловую шишку.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
