- Да, кто-то должен.
За восемь минут и пятнадцать секунд до посадки на «Ла Гранж-5» Мелисса обратилась к соседу:
- Трент, я вот о чем подумала...
- О чем-нибудь необычном? Фантастическом?
- Возможно. Скажите, как ваше настоящее имя? Трент заткнулся на полуслове. Уже готовая шуточка застряла в горле. Он откашлялся и неохотно проговорил:
- Смит.
- Вы не удивитесь, если я попытаюсь отыскать вас, когда вернусь на Землю? Я хотела бы увидеться с вами. Если можно. Это будет не скоро, - торопливо принялась объяснять она. - Шесть месяцев я буду занята на орбитальной станции. Когда вернусь, ладно? Понимаете, есть люди, которые с предубеждением относятся к элите. Вы - замечательный парень... так, кажется, выражаются у вас в Нью-Йорке. Если вы не будете возражать...
- Замечательный, говорите?
- Вы проницательный, - с прежней горячностью добавила Мелисса, - и остроумный. Вы дважды заставили меня смеяться, а это мало кому удавалось до сих пор.
- Ну, не такой уж я проницательный.
- Нет, проницательный.
- Хорошо. Тогда, может, еще и привлекательный? И романтичный?
- Нет, проницательный и остроумный.
- О'кей, - кивнул Трент. - Согласен.
- Вот и хорошо. Я, наверное, смогу разыскать вас через офис Генерального секретаря?
- Разумеется, - усмехнулся Трент. - Уж там-то всегда подскажут, где меня найти.
- Отлично.
Она застенчиво улыбнулась, чем окончательно сразила его. Такую улыбку он на улицах Нью-Йорка встречал только у десятилетних девочек. Не старше.
- Когда я вернусь, - добавила Мелисса, - мы продолжим разговор.
Он молча кивнул. Так, вероятно, кивает опытный соблазнитель, сумевший одурачить деревенскую простушку.
Между тем корабль начал подтягиваться к орбитальной станции, куда направлялась группа миротворцев. Трент подумал, что пройдет немало времени, пока они высадятся. Вполне вероятно также, что корабль захватит здесь какой-нибудь попутный груз. Как бы узнать, сколько они здесь проторчат?
В салоне прозвучало объявление на французском, но настолько быстро и скомкано, что Трент толком не уловил, о чем идет речь. Его соседи, выспавшиеся в невесомости, посвежевшие, готовые к исполнению общественного долга, с такой скоростью лопотали между собой на родном для них языке, что он вообще ничего не понимал.
Трент, имея в виду диктора, обратился к Мелиссе:
- Что он сказал?
- Вы не слышали объявление?
- Простите, задумался.
- Только что прозвучало сообщение, - объяснила ему Мелисса.
- Спасибо, я слышал. Что он сказал?
- Вы не понимаете по-французски?!
- Понимаю. Я просто не расслышал.
- Вы же только что сказали, что слышали.
- Я слушал, - объяснил Трент, - но не слышал.
- Как это?! - удивленно вскинула брови мадемуазель Дюбуа.
- Что он сказал?
- Диктор по громкоговорящей связи? - переспросила Мелисса.
- Да, - подтвердил Трент, - по громкоговорящей связи.
- Было два объявления. Было сказано, что карантин займет два часа, и что имеется спецсообщение для нашей группы. Оно пришло из второго отдела.
- О чем говорится в сообщении?
В ее взгляде появилась настороженность.
- Я не имею права повторять. Да и зачем вам?
- Просто любопытно.
- Нам было сказано... - Мелисса резко оборвала фразу и взглянула на Трента так, словно видит его в первый раз. - В общем, пустяки, - уклончиво проговорила она.
Трента поразила ужасная догадка: неужели?..
- Ну, раз вы не хотите сказать, почему карантин затягивается на два часа, я сам пойду и выясню. - Он улыбнулся, затем не спеша расстегнул ремни, достал свой чемоданчик и выбрался из кресла.
Мелисса тихо спросила:
- Куда вы? И почему с багажом?
Улыбка не сходила с лица Трента, она буквально примерзла к губам.
- Спрошу, почему такая длительная задержка? Не беспокойтесь, оставайтесь на месте, я сейчас вернусь.
Хватаясь правой рукой за скобы, вделанные в спинки кресел, он легкой походкой зашагал по проходу. Левой же крепко сжимал ручку чемоданчика. Только сейчас, сбросив ремни, удерживавшие его в кресле, Трент почувствовал, каким легким он стал. Он мог летать! Открытие, теоретически давно известное, произвело на него, в первый раз оказавшегося в космосе, ошеломляющее впечатление. Однако радоваться было некогда. Отплывая подальше от своего места, он лихорадочно прикидывал: что дальше? Какие у него шансы? Насколько опасна эта непредвиденная задержка и внезапно изменившееся отношение к нему мадемуазель Дюбуа? Пожалуй, теперь, когда молодая миротворица вернется на Землю, она уже не захочет с ним встречаться. «Не забивай голову глупостями!» - прозвучал в мозгу внутренний голос. Опыт подсказывал: случилось самое худшее, что только могло случиться. Сейчас на борту устроят проверку документов. Это конец.
Наконец он добрался до люка, ведущего на вторую палубу. У него не было никакого желания возвращаться на прежнее место. Стоявший у выхода приветливый француз средних лет предупредил Трента:
- Молодой человек, мне уже приходилось иметь дело с дальнепроходцами. Настоятельно рекомендую вам соблюдать все их правила и ни в коем случае не допускать ошибки. Мне почему-то кажется, что дело к тому и идет.
Он указал на голографический экран, на котором высвечивалось объявление: «Все пассажиры должны оставаться на своих местах до особого распоряжения. Можно выйти в туалет».
Стоило бы поблагодарить за предупреждение - доброжелательный миротворец, по-видимому, являлся старшим группы, однако Трент так и не смог заставить себя выговорить «спасибо». Между тем офицер, кивнув на экран, добавил:
- Вам необходимо вернуться на свое место. Трент постарался унять проснувшийся страх и небрежно отмахнулся:
- Знаете, иногда, чтобы занять свое место, приходится покидать чужое.
С этими словами он нажал на ручку, люк отъехал в сторону, и он выбрался на палубу. Француз так и остался стоять с раскрытым ртом. Никогда и ни при каких обстоятельствах Трент не станет благодарить миротворцев. Даже самых благожелательных.
Неожиданно он обнаружил, что движется по коридору вниз головой. Ну и черт с ним, какая разница?! Так и добрался до перекрестка. Теперь куда? А-а, поехали направо, авось там повезет.
