Он поблагодарил портового начальника и попросил нескольких матросов из экипажа шлюпа доставить его на лодке на берег. Присоединившись к Маркосу и Деметриусу в лавке, он поговорил с одним из братьев и узнал, что одна женщина обратилась к другой, назвав ее Алексой. А потом они сели в экипаж и уехали.
— Теперь хорошо бы узнать, куда они направились, — сказал Маркос, когда они вышли из лавки.
Они встретились с остальными, кратко обсудили дальнейшие действия и изучили подробные местные карты, которые купили в книжной лавке на бульваре.
— Очевидно, им придется выбирать — ехать ли на юг, к Средиземному морю, и попытаться снова оторваться от нас в море, или направиться на восток, пересечь Италию и рвануть прямиком в Адриатику.
— Этот сухопутный маршрут нелегок. Там горы.
— Зато нет опасности встретиться с английскими военными судами. В Средиземном море их полным-полно.
— А через Адриатику — прямой путь на территорию Али-паши, — заметил Коста.
Гейбриел кивнул.
— Нам нужно нагнать их прежде, чем они сделают выбор между этими двумя маршрутами. Мне очень хотелось бы, чтобы нам не пришлось разделиться на две группы. Не забывайте, что это янычары. С таким противником шутки плохи. Чтобы вернуть Софию, нам надо держаться всем вместе.
— То, что они едут в экипаже, для нас хорошо, — добавил Янис. — Говорят, что после всех военных действий во Франции дороги там не в таком хорошем состоянии, как в Англии. Это должно несколько замедлить их скорость.
— В таком случае давайте испытаем поскорее, на что способны эти французские скакуны.
Согласно кивнув, все моментально вскочили на коней.
Основная дорога к востоку от Бордо вела через юго-западную часть Франции к несколько театральной красоте долины Дордонь и снежным вершинам Пиренеев на фоне неба вдали на юге.
После почти трехчасовой изнурительной скачки их кони вымотались. Поскольку было абсолютно необходимо не снижать скорость, Гейбриел решил сменить лошадей в следующем постоялом дворе, где имелась платная конюшня.
Но, взглянув еще раз в подзорную трубу, он вдруг заметил что-то яркое впереди на пыльной дороге.
— Там что-то лежит на дороге.
— Может быть, это очередной сигнал от ее высочества?
— Трудно сказать. Надо подъехать и посмотреть.
* * *
Поскольку она явно не имела намерения создавать для них проблемы, похитители решили наконец развязать Софии руки. Теперь она могла лишь молить Бога, чтобы Гейбриел и ее телохранители нашли подсказку, которую она, рискуя собственной головой, оставила для них.
Она сделала это некоторое время назад, когда ее похитители поменяли лошадей и завершили ежедневные молитвы. Она сидела в экипаже напротив Алексы — так же как в ночь нападения.
Пока внимание мужчин было отвлечено, она быстро открыла саквояж Алексы и вынула оттуда длинный яркий шарф и баночку румян. Опустив пальцы в румяна, София написала на шарфе кодовое послание. Ее люди поймут, что оно означает.
Выглядывая из окошка экипажа, она быстрым движением положила шарф на крышу. Его сдуло ветром, и он опустился на дорогу.
Все это произошло давно — много часов и миль назад. Когда день стал клониться к закату, ее похитители, свернув с безлюдной сельской дороги, направились в горы, чтобы найти пристанище на ночь.
Уставшие лошади с трудом поднимались по крутой тропе. София была измучена ездой в отнюдь не комфортабельном экипаже, пружины которого громыхали на ухабистой сельской дороге. Тело ее болело.
Она была рада остановиться на ночь, пусть даже пристанищем была одна из больших пещер, которыми изобилует долина Дордонь. Отдых ей, конечно, не помешает, но важнее всего было то, что Гейбриел и ее люди получат хотя бы маленький шанс найти их.
То, что они свернули с большой дороги в горы, тревожило ее. Как узнают ее друзья, что они сменили курс?
Алекса смотрела куда-то невидящим взглядом, а похитители принялись переносить припасы в пещеру, возле которой остановились.
Когда она высокомерно заявила похитителям, что ей требуется отлучиться по нужде, тунисец жестом подозвал одного из подчиненных.
— Отведи ее в лес.
София скорчила гримаску, но в этой глуши даже у наследной принцессы не было выбора.
Вооруженный смуглый похититель заставил ее идти впереди себя, пересечь дорогу и войти в сосновый лес.
— Только не подглядывай.
— Если попытаешься бежать, я пристрелю тебя.
Злясь на то, что оказалась во власти этих дикарей, София углубилась в лес, беззвучно ступая по толстому ковру мягкой сосновой хвои. Она продолжала думать о том, как подать сигнал Гейбриелу. Пройдя еще несколько шагов, она увидела в нескольких футах впереди край крутого обрыва.
— Дальше не уходи!
— Не собираюсь, а ты не подглядывай!
На цыпочках подбежав к краю, она увидела внизу дорогу. Было бы хорошо убежать, но прыгать было слишком высоко. Но Гейбриел — человек наблюдательный, он обязательно взглянет наверх и, увидев оставленный ею сигнал, догадается, куда они свернули. Что оставить ему в качестве сигнала? Кроме одежды, у нее ничего не было. Ну что ж…
Бросив взгляд на своего похитителя, шагавшего взад-вперед в ожидании ее возвращения, она сняла белоснежную нижнюю юбку, завернула в нее камень, сбросила его вниз с обрыва и, затаив дыхание, подождала, пока он ударится о дорогу.
Она надеялась, что Гейбриел увидит сигнал, когда будет проезжать по дороге.
— Ну все. Возвращайся, или я сам приду за тобой!
— Иду! — Когда она подошла к похитителю, он зыркнул на нее сердитым взглядом за то, что заставила ждать.
Держа ружье наперевес, он снова заставил ее идти впереди себя. А когда они приблизились к повороту дороги, услышали крик Алексы.
София сразу же бросилась к пещере. Она не видела подругу, потому что мужчины повалили ее на землю и сгрудились вокруг.
— Не трогайте меня! Оставьте меня в покое! На помощь!
София сама не знала, что нашло на нее в тот момент. Это была слепая ярость.
Человек, который сопровождал ее в лес, стоял за ее спиной. Что-то почуяв, он схватил ее за плечо. София без предупреждения развернулась и стукнула его кулаком в нос, отчего он потерял равновесие.
Она вырвала у него из рук ружье и бросилась в пещеру спасать подругу.
— Не трогайте ее!
София заняла оборонительную позицию — имея одно ружье против шестерых вооруженных до зубов янычарских воинов.
Она не могла бы сказать, почему ее не убили в то же мгновение, но по каким-то только им известным причинам они оставили ее в живых, хотя глядели на нее враждебно горящими глазами.
