— Возможно, я обращалась к твоим возлюбленным довольно резким тоном…
— Бывшим любовницам, — прорычал он.
— Какова бы ни была причина, перед уходом они стали дружно приседать.
— Приседать? Перед тобой?
— Именно.
— Люсинда — графиня. Полина — баронесса.
— Что ж… — Она пожала плечами. — Похоже, они сделали собственные выводы относительно моего присутствия в доме вашей светлости.
Роэн на мгновение замер:
— Они посчитали тебя моей женой?!
— Похоже, что так, — кивнула она, слегка краснея. — Но я тут ни при чем! Спроси Элдреда! Все было так, как я рассказала.
Черт, все это ужасно неловко!
— Боже. Меня не было всего два часа, и здесь разыгрывается комедия ошибок!
Кейт подбоченилась и вскинула голову.
— Сердишься? — спросила она с обычной прямотой.
Он глянул в ее изумрудные глаза. Как можно сердиться на нее?
— Нет, — осторожно признался он. — А ты?
— Злилась. Но уже остыла.
Роэн смотрел на нее, изумленный и еще более потрясенный ее спокойствием.
— Благослови тебя Господь, — вымолвил он наконец, изнемогая от благодарности и облегчения. — Ты понятия не имеешь, сколько раз на меня орали.
— Почему же, могу представить, — усмехнулась Кейт. — Но не прими мою безмятежность за одобрение. Говорю как та, кого преподнесли тебе в качестве игрушки: твое отношение к женщинам недопустимо. Я точно знаю: ты лучше, чем хочешь казаться.
Он немедленно насторожился.
— Вот теперь ты читаешь мне нотации, как жена. Жаль, что из меня никогда не выйдет мужа.
— И вправду не выйдет. Слишком много времени проводишь в постелях чужих жен, чтобы позаботиться о поисках собственной.
— Как все остальные, — отрезал Роэн. — Кроме того, они буквально меня преследуют.
— Но ты все равно знаешь, что так нехорошо. Неудивительно, что ты такой одинокий волк.
— И что это должно означать? — раздраженно поинтересовался Роэн.
— Да то, что ты не можешь быть частью цивилизованного мира, если постоянно разрушаешь чужие семьи. Правда, Роэн, я поверить не могу, что в тридцать четыре года ты по-прежнему ведешь себя как семнадцатилетний мальчик.
— Поверить не могу, что стою здесь и слушаю нотации своей содержанки, — ответил он ей в тон.
— Да, кстати… о содержанках.
Она подошла к дивану, взяла документы и деньги и глубоко вздохнула, прежде чем повернуться.
— Я не могу принять это. Возьми обратно.
— О чем ты? Почему?!
— Возьми это, пожалуйста.
Он тихо выругался.
— Так и знал, что ты сердишься!
— Не сержусь.
— Но должна, черт возьми! — недоуменно пробормотал Роэн, очевидно, окончательно сбитый с толку. — Возьми, Кейт, это твое. Не волнуйся, я могу себе это позволить.
— А вот я, боюсь, не могу.
— И что это должно означать? Ничего не понимаю. Что ты хочешь? Еще денег?
— Нет. Мне ничего не нужно.
— Я не возьму от тебя ничего. Кейт, мы были любовниками. Я должен дать тебе хоть что-то.
— Ты уже дал, — ответила она с нежным взглядом. — Понимаешь, о чем я?
— Никоим образом.
— Ну… значит, когда-нибудь поймешь.
Сердце его тревожно забилось.
— Ты уходишь от меня? Но почему? Мне все они безразличны! Ты наказываешь меня…
— Нет, Роэн. Я простила тебя еще до того, как ты вернулся домой.
— В чем же дело? Не понимаю. Я сделал что-то не так?
— Нет, дорогой, — успокоила она. — Наше соглашение неправильное, и мы оба это знаем. Я не хочу твоих денег. Предпочитаю твое уважение.
— О, ради Бога! — нетерпеливо фыркнул он.
Она проигнорировала восклицание.
— Хочу, чтобы ты знал, что для меня дело не в деньгах.
— Кейт, это абсолютный вздор! Как, черт возьми, ты намерена жить?
— Отец поможет… если жив.
— Значит, ты хочешь уйти от меня.
— Нет!
— Чего же ты тогда хочешь? — взорвался он.
— Не хочу, чтобы все кончилось, как с теми женщинами. Я… не хочу тебя терять!
— Не хочешь меня потерять и поэтому отталкиваешь?
— Я пытаюсь помочь тебе, Роэн.
— Но как? — измученно выдавил он. — Ты все переворачиваешь с ног на голову. У нас договор, Кейт!
— Значит, мы нуждаемся в новом договоре, — настаивала Кейт.
— Не понимаю.
— Не понимаешь или не хочешь понимать?
Он замолчал, изучая Кейт. Она к чему-то клонит, но по какой-то причине не может объяснить. На нее не похоже. И тут в его мозгу забрезжил свет.
— Ах ты, маленькая дерзкая разбойница! — пробормотал он. — Намекаешь на замужество? Желаешь быть герцогиней? Эти женщины подали тебе такую идею.
— Нет! — растерялась она. — Как ты смеешь?
— Прости, если разочарую тебя, Кейт, но этому не бывать. И мне не нравится, что ты пытаешься мной манипулировать.
— Но я вовсе не пытаюсь! Я честна с тобой. Просто стараюсь объяснить все так, чтобы тебя не напугать.
— Напугать? Ах ты, дерзкая девчонка! Прошу объяснить, что значит «пугать меня»!
— Наверное, ты не захочешь услышать то, что я пытаюсь сказать.
— Нет уж, говори, пожалуйста.
Она, очевидно, теряла терпение.
— Не важно. Мне не нужна никакая свадьба. Я недостаточно знатна для тебя.
— Не в этом дело, — немедленно возразил он. — Честно говоря, мой отказ жениться не имеет ничего общего с тобой.
— Проклятие, — обронила она после долгого молчания.
Он мрачно кивнул.
— Роэн… не знаю, как сказать тебе, но проклятие всего лишь сказка.
— Кейт…
— Если собираешься использовать проклятие как предлог, чтобы прогнать любовь из своей жизни, значит, будешь очень одинок.
— Обвиняешь меня во лжи?
— Ты лжешь только себе, любимый.
— Верно. Ведь эта ложь убила мою мать, — начал он, едва одерживая гнев. — Проклятие не предлог, Кейт, оно реально и вполне может пасть на меня. Поэтому я скорее предпочту, чтобы мой род прервался, чем жениться или хотя бы полюбить. Пойми это.
— Ты не то говоришь, — мягко упрекнула она. — Потому что просто испуган, Роэн.
