Он медленно спустил ноги с постели, встал и, пошатываясь, направился к детской. В коридоре босыми ступнями угодил во что-то мокрое и липкое, при слабом свете ночника он разглядел какое-то темное пятно на белом большом, от стены до стены, ковре. О господи, почистить этот ковер обойдется в кругленькую сумму. А потом начал думать, стоит или не стоит говорить хозяину квартиры о пятне.
Впрочем, пусть Бет сама решает.
Переступив порог, он вдруг споткнулся обо что-то большое и лохматое. Опустил глаза и увидел: Чемп лежит на боку… на горле у него рваная рана, и горячая кровь бежит ручейком к двери. У Картера перехватило дыхание; когда он снова поднял голову, то увидел глаза — три или четыре пары глаз, — они смотрели на него из всех углов детской. Желтые, злобно сверкающие глаза; самое худшее было то, что одна пара принадлежала большому серому койоту, вожаку стаи, который смотрел на него как-то особенно пристально.
Вожак стоял в кроватке Джо.
Стоял прямо над ребенком, его дыхание было учащенным и жарким.
Как же… Сознание Картера отказывалось воспринимать то, что он видел. Откуда-то снизу потянуло теплым ветерком, и только теперь он услышал, как хлопает входная дверь в прихожей внизу, то открывается, то закрывается. Неужели он…
Он не осмеливался двинуться с места.
Остальные койоты занимали теперь всю комнату, один разлегся на вязаном коврике, на котором обычно спал Чемп, другой вытянулся во всю длину на подоконнике, третий находился в углу возле двери в ванную и, низко нагнув голову, принюхивался к чему-то под комодом.
Картер не осмеливался даже крикнуть Бет — боялся, что тем самым побудит зверей к действиям.
Нет, не надо ее звать, пока он сам точно не будет знать, что делать дальше.
Пасть у вожака была испачкана кровью — несомненно, кровью Чемпа, — Картер видел, что Джо они пока не тронули. Малыш в голубой пижамке лежал на животике с открытыми глазами. Сжимал и разжимал крохотные пальчики и приподнимал голову, чтобы лучше разглядеть огромную плющевую игрушку, которая оказалась у него в кровати.
«Нет! — подумал Картер. — Только не это! Не двигайся! Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы он не двигался!»
Комнату заполняли омерзительные запахи влажной шерсти и крови.
Вожак опустил голову, теперь его челюсти находились всего в нескольких дюймах от головы Джо, но он по-прежнему не сводил желтых глаз с Картера, словно дразнил или испытывал его.
Картер придвинулся чуть ближе в надежде, что успеет подскочить к кроватке и схватить сынишку на руки, но койот, лежавший на коврике, поднялся на все четыре лапы, пригнул голову и громко зарычал.
Картер оглянулся в поисках какого-нибудь предмета, которым можно было бы запустить в зверя, но ничего подходящего не нашел. Лампа на комоде, округлая, сделанная в виде слоненка Дамбо, была слишком маленькой, хрупкой и легкой.
Джо издал радостные булькающие звуки, наверное, почувствовал, что отец в комнате, вот и расшумелся. И задрыгал ножками.
Койот, стоявший в кроватке, зарычал, потом щелкнул челюстями и огрызнулся прямо на Картера, явно предупреждая, чтобы тот не подходил. Длинные желтые клыки, один из них был сломан, влажно блеснули над спинкой ребенка.
Остальные койоты тотчас оживились, и Картер почувствовал, что они медленно надвигаются на него со всех сторон. Во рту у него пересохло, казалось, он не в силах был произнести ни слова, но потом все же взял себя в руки и тихим голосом произнес:
— Так, тихо, спокойно… все хорошо, все нормально… — и продвинулся еще на несколько дюймов к кроватке. — Да, вот так…
В тот миг, когда он уже приготовился выхватить ребенка, главный койот грозно ощетинился, а затем, одним махом перескочив через деревянные прутья, прыгнул прямо на Картера, намереваясь вцепиться в горло. От толчка Картер отлетел к двери, поскользнулся на окровавленном полу, но ему все же удалось схватить зверя за голову. Он чувствовал на своем лице жаркое и зловонное дыхание, затем ощутил, как острые зубы рвут кожу на руках. И вот Картер начал медленно сползать по стене, не ослабляя при этом хватки, челюсти зверя находились в каком-то дюйме от лица. Он не увидел, а скорее почувствовал, как подбежали остальные койоты, один вцепился ему в ногу, другой стал рвать зубами плечо…
— Картер!
Нет, он не хочет, чтобы Бет видела это. Чтобы она подходила близко. Ей нужно просто взять и унести отсюда ребенка!
— Картер!
Койот продолжал держать его за плечо. Он размахнулся и резко двинул его локтем, в стремлении избавиться от острых зубов.
— Картер! Ты что, убить меня хочешь?
Тряска прекратилась. В глаза бил яркий свет.
Бет, склонившаяся над ним, говорила:
— Картер, проснись! Проснись же, милый!
Он конвульсивно дрыгнул ногами еще раз и затих.
— Тебе снился кошмар.
Картер открыл глаза, он задыхался.
— Тебе кошмар приснился!
Бет стояла над ним на коленях, лицо встревоженное, бледное.
— Ну вот, — сказала она, увидев, что глаза мужа приняли наконец осмысленное выражение. — На секунду показалось, ты всю душу из меня хочешь вытрясти.
Он глубоко вздохнул. Потом еще раз и еще.
— Ну как, тебе уже лучше?
Картер кивнул. Простыня сбилась и свисала на пол.
Он приподнялся на локтях и растерянно оглядел комнату.
— Да… — в полном изнеможении протянул он.
— Повтори.
— Худший сон в жизни…
— Хочешь мне рассказать?
Он сел, подобрав под себя ноги.
— Нет, пока нет. — Потом медленно встал с постели. — Пойду посмотрю, как там Джо.
Он босиком зашлепал через коридор к детской. Ковер был сухой и чистый, Чемп, свернувшись калачиком, лежал на вязаном коврике, Джо лежал в той же позе, что он видел во сне, на животике, в своей голубой пижамке. Но, благодарение богу, он был в кроватке один.
Бет пошла за ним и, увидев, что Джо не спит, взяла его на руки и начала баюкать.
— Видишь, — тихо сказала она Картеру, — наш малыш в полном порядке. С каждым разом поднимать его все тяжелее. На, возьми, подержи его.
Картер взял сынишку на руки.
— Мне снился ужасный сон. Там были койоты, — вот и все, что он сказал.
Джо мрачно смотрел на него.
— Неудивительно, — ответила Бет. — Они целый день завывали в каньоне. И еще у меня возникло ужасное ощущение, будто они поймали и задрали чью-то кошку. Чемп так лаял.
Картер кивнул, продолжая покачивать ребенка на руках. Муслиновые шторы были раздвинуты, и он видел в окне глубокий темный каньон, где высохшие деревья и кустарники шелестели под ветром. Откуда-то издалека донесся вой койота.
