страж порядка, и даже неудавшийся вор, испарившийся в тот момент, когда его отпустили. Так что в сторону Варшавы я поехал спокойно. Все приключения, похоже, остались в Германии. Не считать же выдающимся событием визит пограничников, которые старались пассажиров первого класса беспокоить по минимуму.
В столице царства Польского мне предстояло куковать почти сутки. Восемнадцать с половиной часов, если быть точным. Мы погрузились на извозчика, чуть скривившего физиономию при звуках русской речи, и отправились в отель «Европейский», как и в прошлый раз. От вокзала улица Краковское Предместье недалеко, гостиница шикарная. Что еще надо усталому путнику, чтобы скоротать время в ожидании продолжения путешествия?
В номере я сел на кровать, привычно пахнущую персидским порошком, посмотрел вокруг. Красота и роскошь. Всё как я люблю.
– Кузьма, набирай в ванну горячей воды, я на почту.
Можно было и через портье отправить телеграммы, но я решил наступить на горло собственной гордости и пересечь улицу самостоятельно. Потому что телеграф располагался как раз напротив отеля. Три штуки с одинаковым текстом – Моровскому, Романовскому и великому князю. Так, мол, и так, не потерялся, а очень даже нашелся.
Теперь можно заняться водными процедурами, а потом и пообедать. Но нет же! Похоже, вокруг меня плетет заговор мировое правительство и все масонские ложи вместе взятые. Я не успел понежиться в горячей воде и полчаса, как кто-то решил прервать сеанс блаженства и неги. Сначала начали ломиться в дверь номера, после чего Кузьма подошел к двери ванной и произнес извиняющимся тоном:
– Телеграмма, барин.
Даже загадывать не буду, от кого. Есть только один беспокойный парень, способный на такое.
– Сейчас, выхожу.
Испортили весь кайф, сволочи. Вылез, вытерся, надел халат и вышел. Что нам пишут? «Срочно приезжайте Вольфсгартен». Вот так, встал, побежал, левой, левой, не отставать! Гады!
– Кузьма, давай к портье. Сдать билеты до Москвы. Купить до Берлина на ближайший, даже если он через час отправляется. Взять расписание поездов от Берлина до Франкфурта. Ты еще здесь? Быстрее, а то нас точно расстреляют!
* * *
Всё сложилось прекрасно. С точки зрения экспресс-броска до Вольфсгартена. Поезд до Берлина через два часа, из Берлина до Франкфурта – через полтора после прибытия. Надеюсь, нигде задержек не случится. Там, правда, с одного вокзала на другой переезжать, но рядом всё, времени хватит.
Сказать, что я переживал и беспокоился, – ничего не сказать. Мысли одна другой хуже так и лезли в голову. Благо медицинское образование давало обширное поле для фантазий. Естественно, возглавляли рейтинг самые плохие предчувствия. Ведь если что случилось, лейб-акушер Петерман с радостью переведет все стрелки на меня. А что, кто инициировал осмотр в зеркалах? Разрешил великой княгине пешие прогулки и вообще велел побольше двигаться и пребывать на свежем воздухе? В точности как в Священном Писании. И сказала Есфирь: враг и неприятель – этот злобный Аман! И Аман затрепетал пред царём и царицею. Вот и я тоже.
С другого плеча нашептывал всегдашний адвокат: всё обойдется, быть не может плохого, это неврастеник Сергей Александрович накрутил себя, он вообще любой чих за катастрофу принимает, нечего идти на поводу у тревожных и токсичных родственников.
И так всю дорогу. Накрутился – помедитировал, успокоился. Попытался заснуть. Когда не получилось, взял книгу. Буквы никак не желали складываться в слова, через полчаса натужного взирания на открытый разворот я понял, что даже не знаю, на каком языке текст. Коньяк тоже не помог. Голова, и так дурная, стала как ватой набитая.
Пытка неизвестностью тянулась до выгрузки на перрон Силезского вокзала. Там случился перерыв на носильщика, извозчика до Лертского вокзала, приобретение билетов и телеграмму о времени прибытия. Уж экипаж могут прислать, если я им так срочно нужен.
И снова всю дорогу качели, от «шеф, всё пропало» до «фигня, ничего страшного, прорвемся». Кузьма, когда пришел собирать вещи перед Франкфуртом, слова не сказал, глядя на меня, только пыхтел.
Не успели выгрузиться, как к нам подбежал смутно знакомый по прошлому визиту кучер. Как его зовут, не помнил, да и не важно. Главное, что он, поздоровавшись, схватил чемоданы и рысью помчался к экипажу. И я вслед за ним. Скоро всё узнаю. Пятнадцать километров бодрые лошадки быстро преодолеют, и проклятая неопределенность кончится.
Впрочем, новости я узнал гораздо раньше. Сюрприз! Навстречу спешит знакомая долговязая фигура. Первый и, надеюсь, последний раз меня встречает на вокзале член августейшей фамилии. Великий князь решил лично, так сказать, сопроводить.
– Что там, Сергей Александрович? – спросил я, только увидев, кто пожаловал. Этикетом пренебрег, но не до того.
Впрочем, и великому князю не до расшаркиваний было. Он схватил меня за руку и начал рассказывать, быстро и сбивчиво:
– Всё хорошо было, Лизонька гуляла, аппетит замечательный, рвота ее совсем не беспокоила. Даже выразила желание прокатиться в коляске. Крепкий сон, я нарадоваться не мог… А позавчера вдруг боли внизу живота, приступами… не прекращаются до сих пор. Спаси, Господи, и сохрани! – Он перекрестился, и я вслед за ним тоже.
Ну, теперь все понятно. Угроза выкидыша, вот какие дела. Хреновые, надо сказать. Если считать с момента зачатия, у нас срок примерно двенадцать-четырнадцать недель. В первом триместре лучше никаких медикаментов не вводить, ибо чревато. Но мы одной ногой во втором, уже почти не страшно. И что можно предложить? Спазмолитики? В природе отсутствуют. Никакого дротаверина на горизонте не видать. Гестины? Не смешите мои тапки, и слова такого еще нет. Впору вместе с безутешным супругом заказывать молебны и бить земные поклоны. Нет, у Лизы может быть и другое. Что там, навскидку? Надо исключить спастический колит, острый аппендицит, всякие пиелонефриты, памятные мне по Вюрцбургу почечные колики и цистит до кучи. Ничего, ехать недолго, разберемся на месте.
– Что говорит доктор Петерман?
– Молчит, негодяй. Выгнать его надо. Толку всё равно никакого. Евгений Александрович, голубчик, постарайтесь. Вы же можете! Вы же волшебник!
Нет, я только учусь.
И так всю дорогу, все пятнадцать километров. Я уже и не знал, что хуже: неизвестность, которая меня поедала от Варшавы до Франкфурта, или вот такая осведомленность?
В Вольфсгартене я только наскоро помылся с дороги, надел свежую одежду, сверху накинул белый халат, подхватил свой саквояжик и помчался знакомым маршрутом в покои великой княгини.
Все в сборе: августейшие супруги, лейб-акушер и всякие горничные создают массовку. Меня только не хватало.
– Ваше императорское высочество, – поклонился я на пороге и быстро прошел к постели беременной, не обращая внимания на остальных. – Что беспокоит?
Черт, бледная-то какая. Вены видны на шее, под глазами – синяки.
– Боли внизу живота, схватками, не очень продолжительные, – ответила
