придумает, поставив всё на последний шанс. И я ждал, потому как время играло в мою пользу, изредка постукивая, так, без огонька- чтобы тот не расслаблялся. Наконец, и оппонент, сообразив, что от потери крови он здоровее не становится, решился. С болезненным хриплым выдохом кинулся на меня, атакуя бродексом сверху вниз. Сила удара была такова, что меня откинуло, а державшую щит руку отсушило. И от этого я сильно расстроился- только-только, понимаешь, новая отросла, а этот недобиток сразу её срубить вознамерился?! Ну, я ему сейчас покажу…
Увидев, что у него что-то получилось, супостат кинулся ещё раз, но чуть опоздал: в момент, когда его руки пошли вниз, ему прилетело по шлёму снизу-сбоку. Не пробило- только вмятина образовалось, но ошеломило до потери ориентации. И это стало его концом: он попытался прикрыть голову от следующего удара, но тот прилетел по и так раненой ноге- капитан, как подрубленный дуб, грянул оземь. Откатился, выроненный при падении, бродэкс. Я концом своего топора откинул забрало его бацинета, взглянул на потное побелевшее лицо врага и, выронив на траву топор, вынул из ножен кинжал-мизерекорд. Противник стал потихоньку приходить в себя, пытался беспорядочно защищаться руками, но эти жесты отчаяния ему уже не помогли. Упал на него как коршун на добычу, совершив лишь один “удар милосердия” в око- и месть свершилась…
Пти Мешин уже застыл, исказившись в посмертной маске. Вот он лежит возле моих ног. И вроде победа, и я отомстил за Машу, но…почему так пусто на душе. Вокруг- ведь жизнь продолжается- что-то кричат рутьеры: кто-то радостно, а кто-то- такие тоже есть- и горестно. А на меня потоком непрошенных воспоминаний нахлынули прошедшие события: первая встреча у дороги, первый взгляд, первый поцелуй… Сердце защемило и стало так горько: этого больше нет, и уже никогда не будет- всё позади, всё пепел… Поднял взор и посмотрел поверх голов галдящих рутьеров вдаль, с печалью прощаясь в душе с единственным любимым на этой земле человеком.
Заключение
Монотонное движение лошади укачивало, погружая в полуявь-полусон. Своеобразной музыкой в унисон звучали топот копыт и позвякивание сбруи коней, их всхрапывание и редкое ржание. Я помотал головой, отбрасывая навеянное дорогой наваждение, и оглянулся назад- на следующий за мной отряд. Облачённых в броню и при оружии-как и должно быть,- и значит всё в порядке. При взгляде на них непрошенная гордость возникла в сердце- мой отряд! Молодец к молодцу- тридцать богатырей, и с ними дядька Черномор… Утрирую, конечно, есть тут и хромые, косые, один горбатый имеется, его так и зовут- Горбатый! Помните- ” Я сказал-Горбатый!” Никто не понимает, отчего я каждый раз веселюсь при этом едва не до припадка, ибо незнающим невозможно понять это. Может статься, эти маленькие радости- единственное, что связывает меня с прошлым. Которое совсем не хочу забывать…
Сошёл на обочину, пропуская мимо своих… Кто-то скажет- инвалидов. Но для меня они лучшие, отборные, выжившие там, где сгинули все Апполоны, прошедшие огонь и воды, и не предавшие, когда дело дошло до мести. Последнее для испорченных цивилизацией людей двадцать первого века малопонятно и в реальной жизни совершенно неприменимо. Привыкшим на плевок начальства утираться, за гибель родного человека бежать в суд или к “блатным” в надежде на непонятное, должное почему то их удовлетворить, таким сложно понять желание средневекового человека самолично выпустить кишки кровному врагу. Несмотря на проповеди священников- ударили одну щёку, подставь другую- они за боль несут боль, и за око- вынимают чужому его око. Здесь всё проще: есть кровник, и следовательно, будет ему меч. Фраза “Мне отмщение, и аз воздам” звучит в этом мире в своём первородном значении… Значит ли это, что и я принял этот мир в себя, став подобным населяющим его людям? Кто-то в этом месте ударится в рассуждения, но для меня это всего лишь не относящаяся к жизни философия. Если для моего выживания требуется стать как все- стану, отринув прошлое, но и если появится возможность изменить в этом мире что-то в лучшую- в моём понимании- сторону, не получив за это по голове- попытаюсь…
Я закончил свои дела в распрекрасной стране Франция. И уже на следующее после случившегося поединка утро увёл свой отряд подальше- ибо боюсь предсказать реакцию лишившихся вожака рутьеров. А она последует- это точно, по другому и быть не может, но к тому времени- я надеюсь- нас будут разделять просторы и страны. Там, вдалеке, на востоке, как я наслышан, в очередной распрекрасной стране требуются мечи. Значит, мы снова в деле…
И снова дорога зовёт,
Уходят назад города.
И что нас в будущем ждёт,
Не знает никто, никогда.
