им сейчас ума и смелости не хватит.» Возвращаясь на борт, он увидел, что гости пытаются сбежать по вновь появившейся дорожке, но сделать ноги быстро, не позволила толщина оной. Схватив испуганную беглянку, он резко закинул её на палубу:
«Ану стоять. Куда? Крысы! Здесь уже я буду решать кто и куда. Тебя возьмём в плен. А ты пойдешь за своими главнокомандующими.» Указал он на мальчика.
«Фыр фыр фыр! Фыр фыр фыр!» затрепетала пленница указывая рукой на канат.
«Нет. Ты здесь, а ты туда.» Холодно руководил капитан. Тут в переговоры вступил мальчик. Он что то фыркал и шикал, указывая рукой на землю.
«Ага, а вот и вся ваша банда пожаловала. И что? Сидеть здесь, выкрикивая нелепые требования? Либо поднять этих повыше, используя их в качестве ультиматума? Это уже на терроризм больше походит. Ладно, будем торговаться. Вы! Стоите здесь. А я! Иду туда. Всё поняли!? — Поглядев на пленников и понадеявшись на авось, Санчо прикрывшись шитом сошёл с борта.
Уже вечером, сидя в удобном кресле из переплетённых корней, он вкушая очень вкусный напиток, на мгновение задумался над тем:
"Что этот непростой старик, что то знает о нём и так же заранее знал о его появлении."
Глава 42
Представляешь, я значит иду, никого не трогаю, а тут бац! На тебе! Засаду устроили! И на кого..? На меня, представляешь Михалыч. И что? Ты думаешь, как это я сбёг да? Нет..! Даже и не думал! Одному руки пообрубал, а второму… Да, второй сам убёг, собака переодетая. Но здоровые твари, во!.. Это один глаз только, а у него их штук наверно двадцать, было. Короче говоря — гадина редкостная. А рыб там сколько! Ой бля… Вода аж кипит, представляешь! А эти…» Санчо поднял шкурку крысюка.
«Бегают туда сюда, шныряют там сям, всё воруют воруют! Вот что не положи, всё утащат. Это такая гадина пакостная, ужас! Михалыч, ты только представь, вдруг эти гады к тебе в аул доберутся! Беда! Это ж КвикХатч натуральный! Твоим богатырям с этим монстром не совладать. А я их, пачками пачками. Видал! Сколько я этих чудовищ зажарил.» Указал герой на кучу шкурок.
«Да что ж ты вокруг меня крутишься. Ну как юла, туды сюды, туды сюды. Нету у меня конфетки, красавица. Нету! Вот заноза.» Оглядел Санчо свою старую знакомую, незаметно возникшую рядом и теперь чересчур осмелевшую.
«Будь ты постарше, я бы нашёл! Куда ухватиться, да подержаться для равновесия. Но нет, рановато ешо! Я в тюрьму не хочу. Михалыч! Да убери ты от меня это недоразумение.» Санчо сделал вопросительно-умоляющий взгляд, но старик, как всегда лишь улыбался и жестами указывал окружающим на пустые, плетеные пиалы. Приборы тут же наполнялись из плетёного кувшина и гость дабы не обидеть хозяина, залпом опустошал свой напёрсток.
«Ох и вкусная у тебя брага, Михалыч. Красава! Мне бы рецептик у тебя взять. Как же нам с тобой договориться, всё таки?» Язык у этих чудных аборигенов, оказался такой же чудной. Но ничего удивительного, аборигены так же слушали Санчо и скорей всего, слышали: Са ся су, бу ми, ша ло м!
Вопреки ожиданиям получить отравленную иглу в брюхо, делегация аборигенов встретила пришельца вполне дружелюбно и подозрительно молчаливо. Не было никаких угрожающих нападок, радостных приветствий и хлеба с солью так же, никто не прихватил. Все стояли и блестя крупными глазами рассматривали чёрного, большого дракона. Дракон в свою очередь, приняв походную стойку по боевому и выпятив грудь, свысока разглядывал столпившуюся аудиторию, пытаясь рассмотреть притаившуюся угрозу. Но кроме низеньких, худосочных существ, со странными, блестящими глазами, никаких кровожадных чудовищ не было.
Несмотря на сходство с норными животными, существа носили вполне приличную одежду, а у некоторых длинноволосых, судя по всему женщин, имелись украшения в виде браслетов и амулетов на шнурке. Впереди всей ватаги, стоял крупный седой старик с кривым, трухлявым посохом в руке. Он глядя гостю в глаза, поднял руки и развёл их в стороны. Санчо в свою очередь показал пять, прислонил ладонь к груди и назвал своё имя. Старик ответил что то:
«Мих-шмих.» И тут же окрестился Михалычем, так как мих-шмих у Санчо не выходило. Спустившаяся с корабля молодежь, тут же получила нагоняй и неподвижно замерев стояла в сторонке. Опосля недолгих гляделок, старик коротко прошипел и все тут же разбежались по узким, но удивительно чистым тропкам. Куда так быстро подевалась довольно внушительная аудитория, Санчо не разглядел, никаких строений в округе он не видел, хорошо проглядывались лишь деревья, тропинки и небольшие сплетения из веток. Старик проводив соплеменников взглядом, озорно посмотрел на гостя и сделав приглашающий жест, потопал в непроглядную зелень. Следуя за стариком, Санчо всё ещё ожидавший неприятностей, держался за плётку и прикрывался щитом. Расползавшиеся в разные стороны тропки, подбегали к небольшим шалашикам и оббежав его по кругу, убегали дальше. Вокруг щебетали невиданные и невидимые птички, сами по себе переплетались в танце тонкие ветви, а над головой парили огромные, разноцветные бабочки.
Согнувшись, гость вошёл в плетёный, зелёный шалаш и обомлел. Внутри было настоящее, чудное диво: Маленький снаружи, оказался просторным внутри, везде была установлена плетёная мебель, а на потолке и стенах сияли лампочки…
«Лампочки!?» Санчо аж подпрыгнул и подошёл поближе, дабы убедится что перед глазами действительно предмет его, земного происхождения. Но увы, вместо лампочки Ильича, были какие то ярко-желтые шарики и где тут тянулась электропроводка, Санчо так и не понял. Старик, постучав по стене, привлёк внимание гостя и указал на зелёную штуку, похожую на земное кресло. Санчо кивнул и оглядывая помещение прошёл к столу. Тут же появились длинноволосые женщины, осторожно накрыли на стол. Старик уселся напротив, поднял руки кверху и началась попойка. А ели они, что то похожее на сушёный урюк, а пили они что то вроде малинового сока, но вкусно было обалдеть.
За третьим стаканчиком, начались разговоры. Так как хозяин только молчал, блестел глазами и улыбался. Санчо, дабы разрядить обстановку, помаленьку набирая обороты, принялся что нибудь говорить. Сидеть жевать и молча улыбаться хорошо, и конечно же культурно, но когда из твоей пасти, вылазит вновь оживший и распухший язык. Да начинает что то сам по себе молотить: Приходится немножко думать, через силу подавая правильные импульсы, на нервные окончания.
«Как бы, лишнего чего не сболтнуть. Да они всё равно не бельмеса. Болтай да болтай, глядишь и отвечать начнут, когда надоем наконец.» Рассуждал болтун, опрокидывая очередную чарочку.
«Хоть
