ни скрывай свои сбережения, особенно, принося их во время открытия новой ячейки, а ни объем их, ни какие другие особенности от взгляда опытного банкира не скрыть. Неудивительно, что Амбал подговорил приятелей и состряпал сам план очистки депозитария от излишков собственности. Остальные неукоснительно ему следовали, целиком и полностью полагаясь на слова и дела их главаря.
Не веря собственному счастью, Копейкин разыскал нужный дом, из подвала коего и началась прокладка тоннеля. Там нашел нечто, заставившее его уважительно покивать головой, а затем неодобрительно покачать. А именно – школьная доска, ведь, дом прежде был вечерней школой для рабочих ближайшего завода вентиляторных заготовок, бог его знает, чем они занимались на самом деле, но явно, чем-то военным. С верхних этажей опустевшего строения доска перекочевала в подвал, а на ней появились расчеты смен для каждого, нормы проходки в час и за смену, и конечно, количество опор, которые, видимо, сам Амбал, и рассчитал. Но не совсем верно, Копейкин, в юности учившейся в горном институте, заметил полувыветрившемся познанием о породах, лежавших под городом, что расположенная с недавних пор в трубе река, в значительной степени сильнее насыщала водой породу, нежели Амбал отобразил в расчетах. Все потому, что сталь давно покрылась свищами, и вода фактически текла по подземному руслу, не обеспокоенная необходимостью залегать в проложенной ей трубе.
Копейкин взял на себя смелость поправить расчеты Амбала, утвердив новые нормативы установки опор, после чего ушел слушать, чем занимаются его новые знакомцы, и как отреагируют на рацпредложение неизвестного.
Оказалось, так скверно, как только можно. Амбала обвинили в срыве графика, в волюнтаризме, да еще много в чем, и едва не погнали из банды, Власу пришлось незамедлительно отложить бокал и броситься на помощь горе-маркшейдеру. Вломившись в подвал дома, он минут пятнадцать держал руки вверх, пока не убедил собравшихся подельников в верности своих расчетов, и правильности вмешательства, а самого Амбала в том, что они пусть шапочно, но все же знакомы – неделю назад Влас заявился в банк арендовать ячейку. А ведь, скоро должны пойти дожди. Опоры могут не выдержать и без того тяжелых грунтов, и вся работа пойдет псу под хвост. Если, не дай бог, конечно, никто не пострадает.
Последнее обстоятельство банду взволновало, Копейкин понял, что сумел убедить заговорщиков. Осталось самая малость – присоединиться к ним. На что Влас намекнул после небольшой паузы, вызванной желанием Амбала тотчас перепроверить расчеты хорошо учившегося медвежатника.
Только после этого, Копейкина, согласившегося помочь справиться с тоннелем до майских праздников, торжественно приняли в банду. Теперь он сам намечал места опор и ставил оные, хотя конечно, больше командовал притухшим Амбалом и все прочие расчеты и того, и Тощи, который занимался взрывчаткой на последнем этапе работы.
А работа эта оказалась неожиданной. Копейкин и предположить не мог такой остроты ума от злоумышленников, до последнего медвежатнику казалось, он имеет дело с бандой, пусть и квалифицированной, но не шибкого интеллекта, познания Амбала в гидрологии это ошибочное воззрение, поначалу только подтверждали. Но ныне Власу решительно пришлось переменить свои суждения. И немудрено.
Амбал нашел способ обойти систему «Железного купола». И весьма изобретательный. Немудрено, что он с известным упоением излагал его Копейкину, а тот лишь восхищался и бросал слегка обалдевающие взгляды на вдохновленного ими оратора. Дело обстояло вот как: когда банда докопалась до подземелий банка, то первым делом проходка вильнула в сторону. Влас сперва не понял, зачем, тогда-то Амбал и произнес свою вдохновленную речь.
Все дело в одной странной особенности охранной системы. Когда на сервер, расположенный рядом с депозитарием, воздействует внезапная и достаточно мощная сила, тот перезагружается. А делает он это по-восточному очень долго и пусть и скрупулезно, но оставляя аж на пятнадцать минут систему в подвешенном состоянии. Хитрые израильтяне почти ничего не говорили об этом недостатке, немудрено, что о нем узнали только самые влиятельные лица в банке, в числе которых был и владелец, и случайно оказавшийся в соседней комнате Амбал. Так он понял, как можно взломать систему и с минимумом потерь вынести все то, что ему, как он считал, задолжали за двадцать лет беспорочной службы на благо сперва «Рассвета», а затем, когда проворовавшиеся владельцы решили смерить имя, то «Ренессанса», и только после «Прогресса». Банк трижды обворовывал население, немудрено, что среди пострадавших оказался Амбал, дважды подпавший под сокращение. Немудрено, что он и решил отмстить.
А для этого и пригласил Тощу. Хороший взрывотехник, он мог обеспечить плану надлежащее исполнение. Вот только…
– У нас будет только пятнадцать минут на все, про все, – уточнил Амбал специально для Копейкина. – После снова заработает система, в депозитарии включатся датчики температуры, которые нас тотчас высветят.
По закону внутри помещения с ячейками непозволительно устанавливать камеры, но хитрые израильтяне или не менее дошлые местные нашли способ обойти закон.
– За четверть часа вы ничего не успеете, – возразил Влас. Амбал только плечами мускулисто пожал.
– Мы уже подготовились. Все нужное сложено в мою ячейку, работать над изъятием надо только тебе. Впрочем, замки на ячейках слабые, как на почтовых ящиках, мы пневмопистетом вышибем несколько, чтоб сделать вид ограбления, и уйдем.
– И много вы уже набрали? – Копейкин еще раз восхитился предусмотрительностью Амбала. Тот снова мощно перекатил мышцы по плечам.
– Миллиона на два, если повезет с перепродажей. В основном, я брал у воров или депутатов, или тех и других одномоментно. В полицию заявлять не будут, да и банкирам тоже претензий не предоставят, светить капиталец не больно охота. А тебе… – он усмехнулся. – Еще только предстоит поработать.
К майским зарядили дожди, так что Копейкин больше проводил время дома, изредка навещая банду. От плана они отошли не сильно, к ночи второго числа все было закончено. Именно тогда банда вошла в тоннель с мешками и динамитом, а Тоща, наконец, подорвал заряд под серверной, одновременно с этим, Дрищ принялся вырезать отверстие в стальной плите, венчавшей полуметровый слой шибко армированного бетона. Справился он с этим заданием споро, буквально за шесть минут, после чего, все четверо стремительно вломились в хранилище и принялись за работу.
Амбал отвел себе самую большую ячейку, можно подумать, он там картошку на зиму запасал. Впрочем, добра за последние пару недель оттуда он вытащил прилично, что значит, знал, когда обычно приходят хозяева особо богатых ячеек, если наведываются вообще. Брал в основном, из таких, где владельцы захаживали не чаще раза в полгода, когда продлевали на указанный срок аренду. И повытаскивал ценными бумагами, акциями, облигациями, слитками, монетами и прочим настолько много, что за один раз даже вся банда, рассовав содержимое по пакетам, не смогла вытащить, пришлось ходить снова.
К этому времени Влас успел опорожнить содержимое своего ящика, действительно, взламывать такие замки, вернее, замочки, не составляло труда, со своим Копейкин повозился с минуту, после чего положил в предусмотрительно взятую коробку из-под обуви все пять яиц, вошли, как влитые. И поспешил на выход.
Непрекращающимися дождями вода уже затопила центр города, неудивительно, что стены тоннеля начали предательски плыть, а опоры трещать. Когда Копейкин проходил обратным путем, ручейки уже текли под ногами. Влас хотел предупредить коллег по профессии об опасности, только начал кричать, да одна из опор начала предательски складываться. Подавившись воплем, Влас рванул на выход, чудом успев выскочить из-под обрушающихся тонн земли. Мгновение, и лаз оказался погребен под завалом, надежно, воистину, как в банке, запечатав задержавшихся взломщиков. Влас еще какое-то время пытался пробраться в тоннель, пока не понял, что того уже не существует. Да и по времени выходило, что только сейчас включившиеся датчики температуры должны высветить злоумышленников, скопившихся возле дыры и предупредить полицию о чуде – поимке целой банды, неведомо как обошедшей «Железный купол», но все равно пойманной им.
Наутро Влас отправился к заказчику, но дома того не застал, несмотря на праздники, тот где-то усердно работал. Потому передал коробку совсем ничего
