всем телом. Обхватив меня одной рукой, он вырывает у меня нож и прижимается губами к моему уху.
«Не двигайся, Райли. Не двигайся. Твои конечности ослабли. Твои мышцы застыли. Слушай меня внимательно».
Я не могу пошевелиться.
— Ах, прекрасно. Мой брат заметил тебя первым, но я сразу же захотел тебя, — говорит он шепотом. Он проводит губами по моему подбородку. — Скорее, я хотел твоей крови.
Я напрягаюсь. Сердце колотится о ребра, но это происходит медленно. Адреналин приливает.
Валериана щекочет мне горло.
— Расслабься, Райли, — говорит он. — Я не собираюсь убивать тебя. Это никогда не входило в мои намерения. — Одной рукой он гладит меня по спине, бедру, заднице. — Тогда твоя кровь была загадочной. Сейчас? С тем, что принадлежит к нашей с братом родословной? Она незаменима. — Он прикусывает мою челюсть зубами. — Мы создадим непобедимую армию.
Я чувствую, как его твердый член прижимается к моей пояснице. Я пытаюсь собрать все свои вампирские силы, но ничего не происходит. Он овладел мной. Я съеживаюсь.
«Заведи руку за спину и прикоснись ко мне».
Будто у моей руки есть собственный разум, я делаю, как говорит Валериан. Я провожу рукой по его бедру, затем ощупываю промежность. Он стонет мне в ухо.
Внутри я кричу. Где мои чертовы способности?
Только тогда я слышу новый голос.
«Райли, черт возьми, соберись! Ты сильнее его».
Слова Эли проносятся у меня в голове.
«Сильнее? Ты что, издеваешься? Я не могу пошевелиться! Он словно приковал меня к месту. Он убил мою мать, Эли. Он наблюдал за мной все эти годы».
«У тебя ДНК трех стригоев, Галлы и Дюпре. Поверь мне. В тебе больше силы, чем он мог себе представить. Используй разум, Райли, а не физическую силу. Возьми себя в руки и сосредоточься. И что бы ты ни делала, не убивай его, черт возьми».
Руки Валериана проникают мне под рубашку, под майку, и он крепко прижимает меня к себе.
— Видишь, как это просто для нас? Я говорю тебе, что делать, а ты делаешь это беспрекословно? Видишь ли, как только я подарю тебе самый сильный оргазм в твоей жизни, я возьму твою кровь. — Он целует меня в шею. — Немного для себя, конечно, и немного для превращения. У нас будут сильные дети, Райли. — Он обхватывает меня руками и прижимает к себе. — Нас не остановить.
Сосредоточься!
Единственная команда Эли встряхивает меня. Я не знаю, где он, но мне кажется, что он говорит прямо мне в ухо. Я делаю глубокий вдох, очищаю свой разум и сосредотачиваюсь на воспоминаниях. Недавние. Прошлые. Они все перемешаны.
Я позволяю им.
Образ матери, мертвой, обнаженной, бледной и безжизненной, заполняет мой разум. Ее невидящие глаза смотрят в мои, когда я вытаскиваю ее из ванны и заключаю в объятия. Еще одно видение — вампирские глаза Сета, жадно смотрящие на меня. Кровавая бойня в Бонавентуре. Еще больше в Чарльстоне и отвратительный бойцовский клуб в старом доме священника. Молодой морской пехотинец, погибший. Эстель, с которой грубо обошелся новообращенный.
Мысли выходят из-под контроля, когда на меня обрушиваются ужасные образы. Вся вина лежит на одном. На Валериане Аркосе.
Внутри меня бушует ярость.
Затем мои нечеловеческие силы сливаются воедино; я чувствую, как это происходит в теле. Поток энергии проносится сквозь меня и резко останавливается у моих ног, а затем устремляется обратно вверх, сквозь пальцы и глаза. Кровь в венах ощущается лавой.
Затем, так же быстро, как и началось, все прекратилось.
Я поднимаю глаза. И внезапно все становится кристально ясным. Совет Джулиана звучит у меня в голове. Я помню.
«Помнишь свою мать, Валериан? Что с ней случилось? Ты убил ее? Слезь с меня сейчас же, Валериан Аркос, и отойди».
— Ты не будешь упоминать о ней! — яростно говорит он. — Не смей!
Но тело освобождается, и Валериан медленно отходит назад.
Я поворачиваюсь и встречаюсь с его взглядом. Он спокойный, белый, с красными зрачками.
Он смотрит на меня с ужасом и ненавистью.
Я отдаю еще одну команду. Это происходит как гром среди ясного неба, но почему-то кажется идеальным.
«Страдай».
Тело Валериана начинает дрожать, а глаза расширяются еще больше. Его лицо искажается, но не так, как у вампира. Кажется, он корчится от боли.
«Сильнее».
У него вырывается рыдание — мужское, гортанное и отчаянное. Тело сотрясает неудержимая дрожь. Он падает на пол. Я стою над ним, его глаза пристально смотрят на меня.
Агония. Огонь. Удушение.
Тело Валериана бесконтрольно бьется; руки взлетают к шее, из горла вырываются сдавленные звуки. Я испытываю удовлетворение, наблюдая, как он корчится от боли, а воображаемые языки пламени лижут его кожу. Мысленно я навязываю ему иллюзию.
«Сильнее. Быстрее».
— Райли, прекрати!
Хотя я и слышу голос, не могу оторвать взгляда от Валериана. Все, что связано с поиском убийцы любимого человека, проходит через меня. Мне доставляет удовольствие наблюдать за его болью. Его мучениями. Должно быть, это было что-то похожее на то, что испытывала моя мать, когда умерла. Что испытали все эти невинные люди. И все из-за эгоистичного, жалкого Валериана.
На моем бедре висят ножны. Я тянусь к клинку, серебро холодит руку. Я представляю, как серебро легко проникает в его плоть. Завершая его жалкое гребаное существование.
— Нет, дорогая, — спокойно произнес голос. — Нет.
Чья-то рука ложится мне на плечо. Нежно. Твердо. Я поднимаю глаза.
Мне требуется минута, чтобы осознать происходящее.
Первый, кого я вижу, — Эли.
За ним Ной, Фин, Джейк, Дариус, Габриэль, Сет и Викториан.
— Ты не можешь убить его, — говорит Викториан. — Неважно, что ты этого хочешь.
Я смотрю на Валериана. Его тело неподвижно, он смотрит на меня снизу вверх. Я держу его в какой-то странной абстракции, даже не пытаясь.
— Сегодня вечером мы отвезем его к моему отцу, — говорит Викториан и кладет руку мне на плечо. — Все кончено, Райли.
Эли придвигается ближе, почти втискиваясь между мной и Викторианом.
Они смотрят друг на друга.
— Я и моя команда будем сопровождать тебя и твоего брата обратно в Румынию, — говорит Джейк Андорра Викториану.
Викториан кивает, но не сводит с меня пристального взгляда.
— Сначала я должен поговорить с Райли, — говорит он.
— Он у нас, — говорит Джейк и поднимает Валериана с пола.
К моему удивлению, Викториан смотрит на Эли.
— Не возражаешь?
Я перевожу взгляд на Эли и знаю его ответ еще до того, как он произносит его.
— Черт возьми, да, я возражаю, но она — нет. Иди. И держи свои руки при себе.
Во мне поднимается злость,
