Рука Снида по-прежнему дрожала. Он колебался.
– Не слушай ее, – выплюнула Фортуна. – Она всего лишь воровка. А ну, дай сюда!
Неуклюжим движением Снид протянул пистолет гадалке. Ни секунды не раздумывая, Фортуна прицелилась. Она стояла на берегу, где-то в десяти-двенадцати шагах от миссис Чемберс, но начала сокращать расстояние, вынуждая ту отступать на лед.
– Бетти, – прошептала Флисс, когда они подошли к саням, – это опасно! Пистолет… она все ближе! И погляди на эти трещины!
– Тогда лучше иди обратно на берег, – испуганно шепнула Бетти. – Но Сонни нельзя бросать связанным. Лед долго не выдержит, и, если проломится, ему конец!
– Я тебя не брошу, – решительно ответила Флисс.
– Хватит, Фортуна. – Робин отчаянно оглядывалась на сына. – Мы обе знаем, что ты в жизни стреляла реже, чем сама себе чистила туфли. Так что лучше убери пистолет, пока не поранила себе ногу или что похуже.
Выстрел прорезал воздух так неожиданно, что Бетти прикусила язык. Фортуна стреляла не в Робин, а в лед. Образовалась вторая черная дырка, совсем недалеко от первой. Робин метнулась вперед и заслонила собой сына от гадалки. Сонни испуганно всхлипнул. Даже Снид, кажется, был ошеломлен.
– Что-что ты там сказала? – угрожающе переспросила Фортуна.
– Сорока-морока! – Флисс прижала руки к груди. – Выстрелила!
В тот же миг Робин бросилась на Фортуну, пытаясь отнять пистолет. Женщины свалились в снег, завязалась борьба. Снид скакал вокруг, неуклюже пытаясь вмешаться, а Бонбон, щелкая зубами и рыча, кинулся на защиту Робин.
– Скорей! – поторопила сестру Бетти.
До Сонни оставалось совсем немного. Снег густо покрывал лед, так что ноги почти не скользили, но Бетти понимала: оступись они сейчас – быть беде. Как в тот раз…
«Это больше не повторится, – убеждала она себя. – Тогда был просто несчастный случай. Сейчас мороз крепче. Лед не проломится…»
Но сама в это не верила. От двух пулевых дыр по льду пошли трещины. Отгоняя эти мысли, она сосредоточилась на том, чтобы не поскользнуться, – так они и добрались до саней. Пытаясь выкрутиться из веревок, Сонни дрожал, плакал и звал мать. А драка за пистолет продолжалась. Бетти оглянулась, и ее замутило: в пылу схватки женщины оказались на льду. Они катались по нему, колотили друг друга, кричали и визжали. Миссис Чемберс была сильнее и тяжелее, но Фортуна двигалась быстро, как гадюка, и никто не мог взять верх.
– Сонни, – сказала Бетти совсем тихо, чтобы не испугать его, – не бойся.
Сонни обернулся, пытаясь понять, откуда доносится загадочный голос.
– Слушай внимательно. Это я, Бетти Уиддершинс, и моя сестра Флисс тоже тут. Мы поможем тебе освободиться, только полежи немного смирно. – Она наклонилась к саням и принялась распутывать узлы на лодыжках Сонни – тот вздрогнул от прикосновения невидимых пальцев.
– Почему я вас не вижу? – прошептал Сонни, нервно озираясь.
– У нас есть… ну, вроде как… то, что делает невидимыми, – сбивчиво отозвалась Флисс. – Долгая история. – Она сняла варежки и начала развязывать путы на запястьях Сонни, но так спешила, что ловко действовать не получалось.
– Вроде как что? – переспросил Сонни. У него глаза полезли на лоб, когда узлы вдруг ослабли.
– Магия, – коротко пояснила Бетти. – Ты же в призраков веришь? Ну вот и в магию поверь.
Сонни слегка кивнул:
– Это из-за нее Бонбон исчез?
– Да. Но мы скоро станем видимы, всего на секунду. А затем устроим так, что исчезнешь ты. – Пальцы Бетти ломило от холода, но она все же распутала последний узел. Снид затянул их туго, очень туго. Она глянула на лед под ногами, по которому пробежала трещина толщиной с волосок. Ура! Веревка соскочила.
Сонни слабо застонал, разминая лодыжки. Еще миг – и Флисс развязала ему руки.
– Приготовься, – велела Бетти сестре. Они нырнули за сани.
Бетти начала разбирать матрешек – сперва внешнюю, потом вторую, потом третью.
– Волк! – вдруг завопил Снид – это Бонбон стал видимым. – Призрачная собака… то есть волк! Ох, нет – это мальчишкина зверюга!
Бетти поспешно сунула клочок наколки в третью матрешку и снова поместила одну в другую. Повернув половинки самой большой, чтобы они совпали, она сунула кукол в карман пальто, помогла Сонни подняться и потянула к берегу.
– Опять пропал! – взвизгнул Снид: Бонбон снова исчез. – Да что такое творится? – И тут он ахнул: – А где мальчишка?
Миссис Чемберс и леди Фортуна прекратили драться и обернулись на сани – обе вцепились в пистолет.
– Сонни? – окликнула миссис Чемберс. Она отпустила пистолет, поднялась и, покачиваясь, направилась к саням. – Ты где?
– Я в безопасности! – крикнул Сонни. – Уходи…
– Ага! – Фортуна завладела пистолетом, воспользовавшись суматохой. Злобно ухмыльнувшись, она подошла ближе и прицелилась в Робин.
– Стой! – выдохнула та. – Нет!
Раздался выстрел – и сразу же треск. «Пожалуйста, только не в миссис Чемберс или Бонбона! – мысленно молила Бетти, пока они с Флисс и Сонни убегали по льду. – Только бы не…»
Обернувшись, она увидела, что Робин упала и держится за ногу. Фортуна ранила ее, а теперь нависла над ней, поднимая пистолет для последнего выстрела.
И тут до ушей Бетти донесся жуткий знакомый стон. Не слышала бы она его прежде, могла бы принять за человеческий. Но теперь она точно знала, что это. Это озеро стонало от боли, будто живое.
Треск льда.
Она повернулась к Флисс и Сонни, понимая, что уже слишком поздно.
– Бегите!
Глава 26
Хрустальный шар
Бетти казалось, что они могут успеть. Широкая трещина, похожая на вену, пересекла лед, расколов его до самого берега. Из трещины показалась вода.
– Не останавливайтесь! – задыхаясь, крикнула Бетти, когда Сонни и Флисс обернулись и потрясенно уставились на миссис Чемберс. Та все еще лежала на льду, и над ней стояла леди Фортуна.
Снег хлестал в лицо, залеплял глаза. Послышался оглушительный треск, и огромная льдина, словно плот, отделилась от замерзшей поверхности. Медленно, медленно она накренилась, как будто откинулась крышка люка, где плескалась черная вода, и обе женщины соскользнули в этот люк и исчезли.
– Фортуна! – в ужасе заорал Снид. Он уже добрался до берега и размахивал тростью, пытаясь держаться на безопасном расстоянии от челюстей Бонбона. Но пес вцепился в трость зубами и выдернул ее у него из рук.
– Нет! – Сонни кинулся к черному провалу во льду. – Мама!
