с ярко выраженными мышцами на них. — Милая моя спутница, подвиньтесь, будьте добры. По случайному стечению обстоятельств, мы сегодня вынуждены спать вместе.
— Только не говори, что не рад этому.
— Мы будем спать, Сильвия. Только спать. Двигайся, — без тени сарказма приказали мне.
— Ладно.
Послушной кошечкой тоже можно было прикинуться, хотя бы до тех пор, пока Харитон не лег рядом, сохраняя между нами приличное расстояние. Нагло прильнула к нему, положив руку на живот с ярко выделенными кубиками пресса.
— Чего ты добиваешься, Тия? — сжал кисть руки.
— А чего ты так боишься, Харитон?
— Я уже давал четко понять, что не собираюсь с тобой спать, — повернулся ко мне, откидывая руку в сторону. В полумраке шатра его взгляд показался бы, возможно, пугающим, однако у меня он почему-то вызывал другие чувства.
— Неужели тебе приятнее терпеть? — невзирая на грубость, привстаю и толкаю его на подушки. Он пытается встать, но надавливаю рукой. Требовательно. Хотя со своей силой Харитон легко бы смог меня скинуть.
Перекидываю ногу так, чтобы оседлать его, оказавшись уже в выигрышной позиции. Мужчина смотрит с помесью раздражения и чего-то еще, недоступного мне, даже, можно сказать, еще неизведанного мной.
— Не надо ограничивать себя, — шепчу, проводя ладонями по обнаженному торсу.
Сейчас, с распущенными волосами, в полупрозрачной комбинации, кружево которой выгодно подчеркивало грудь, но ничего не скрывало, уверена, я выглядела превосходно. Самоконтроль. Его желание остановить меня вперемешку с острым нетерпением продолжить. Где-то внутри я ощущаю это и осознаю собственную власть.
Склоняюсь к нему, как он делал это днем, и нежно касаюсь шеи. Целовать его оказывается приятно, не ожидала, что мне понравится. Его кожа горячая, пахнет мускусом. Не сдержавшись, я прикусываю ее, чуть оттягивая, вызвав громкий вздох. Его сопротивление медленно сдает позиции, уступая влечению: сердце начинает биться чаще, дыхание тоже учащается, а мощные руки ложатся на мои ягодицы. Обхватывают их.
Чувство, как между ног давит напряженная мужская плоть, заводит. Харитон поднимается выше, сминая ткань одеяния. Знаю, что он хочет сделать, поэтому не сопротивляюсь, самой интересно, насколько далеко я готова зайти. Он сжимает зубы, пытаясь прийти в себя, однако тело уже его не слушается, Реневальд снимает ночнушку, оголяя меня практически полностью. Обнаженной грудью тереться о него кажется немыслимым и дико порочным. Но ему, кажется, тоже нравится.
Смелея от позволенной мне власти, я спускаюсь к ключицам, лаская языком кожу, оказавшуюся чуть солоноватой. Трогаю его везде, где вздумается, целую шею, подбородок… Но прежде, чем добраться до его мужского достоинства, стоит немного успокоить.
— Не волнуйся, я не буду целовать тебя в губы, — произношу, снова поднимаясь и опираясь на левую руку от его головы. Щетина кольнула щеку, щекотно.
— Ты ведь не угомонишься, да? — насмешливо произносит он, прихватывая мой затылок. Проводит волосы сквозь пальцы, опускается на плечи взглядом, останавливается на сосках, сжавшихся в тугие пики.
— Разве тебе неприятно? — аккуратно убираю его руку с волос и опускаю на талию.
— Сколько тебе заплатили за мое соблазнение? — спрашивает он, скользя обеими ладонями по талии. Нет, выше. Большие пальцы ненавязчиво касаются груди.
Щеки опаляет жар. Это сейчас произойдет. Харитон уже проявляет активные действия, и ни мудда страха во мне, как было раньше. Только желание продолжить.
— Пятьсот тысяч золотых, — отвечаю честно. Склониться опять мне не дают — держат крепко.
— Я чувствую себя дорогой шлюхой, — язвительно кидает он.
Внезапно мужчина подается ко мне, проводя языком по правой груди. Медленно и чувственно обводит вершинку и резко смыкает зубы на соске. Горячее пламя разливается по всему телу, сконцентрировавшись между ног. Я сама будто затянутая пружина, каждое действие мужчины для которой станет освобождением. Харитон усмехается, видя эти реакции, и решает не оставлять без внимания и левую грудь. Болезненный укус кажется чем-то приемлемым, будто он так необходим мне сейчас, и выгибаясь в его руках, я не замечаю, как герцог зализывает появившуюся ранку, как ртом вбирает капли крови, как уже почти сдаюсь, готовая к проникновению. Между ног выступает влага, и мужчина, понимая это, проводит рукой вдоль живота, чтобы остановиться на почти прозрачном белье. Накрывает промежность.
Тело предательски реагирует на эту близость, подстегивая меня желать больше. Хочется проникновения, которое скоро наступит, остро необходимо ощущение наполненности, чтобы Харитон избавил меня от мешающей ткани и, наконец, вошел. Мы громко и хаотично дышим. Оба ждем того, чтобы совершить этот шаг, перейти грань и упасть в порок. Еще чуть-чуть, и я сделаю это первой…
— Проклятый джинн, — Реневальд не выдерживает и сдвигает ткань, вталкивая пальцы внутрь.
Из губ вырывается громкий стон. Из меня будто вышибают весь воздух, оставляя ощущение пульсации внизу. Харитон умен. Однозначно. Его пальцы движутся активней, скользят по поверхности, распределяя влагу, потирают клитор, погружая меня в омут, вынуждают всю выгибаться от этих ласк. И когда я расслабляюсь, он входит. Использует сразу два, поражая странным ощущением стянутости и заставляя тело дрожать. Еле сдерживая вскрик, я прижимаюсь к нему теснее. Но вместо того, чтобы продолжить, он медленно выводит их, слегка поглаживая, но намеренно не задевая те места, где это нужно. Издевается.
— Продолжи, — простонала громко, прижимаясь к нему грудью и двигая бедрами. Нужно еще немного, чтобы дойти до пика, получить вожделенный оргазм и…
— Ты доигралась, — Харитон смотрит серьезно и, подхватив меня, укладывает на спину, сам нависая сверху. Давит тяжестью собственного тела, и, на удивление, мне нравится это доминирование. Нравится ощущать его всего. Обхватываю его спину руками, чтобы продолжить сладкую пытку. Мужские руки сжимают колени и ловко разводят их в стороны, отчего герцог спокойно устраивается между ног, вызывая еще один стон касанием тела к пылающему лону.
— Харитон, — держусь за него, как утопающий за спасателя.
Облизываю пересушенные губы и внезапно осознаю, что хочу его поцеловать. Притянуть его лицо к себе и поцеловать. Сначала он бы, вероятно, упрямился, но потом, сдаваясь под напором, проявил бы инициативу. И во время этого горячего поцелуя, он обязательно вошел бы в меня.
Однако он даже сейчас не торопится. Скользит корпусом между ног, зажигая огонь внутри, накрывает ладонями мою грудь, обводя пальцами ареолы, и резко прихватывает соски. Сжимает до боли. Больше не могу терпеть,
