уже сто раз слышала. И прекрасно знала, что она попросит перевести
ей денег на лекарства, а потом их благополучно пропьет. Она всегда
притворяется больной, когда ей не на что купить бутылку.
Обычно я ее посылаю лесом, но в этот раз пришлось подыграть.
— Мам, что случилось? — с тревогой спросила.
— Анжелочка… — хрипела она в трубку, — мне совсем плохо. Врач сказал, что мне осталось недолго.
— Мамочка, — отчаянно всхлипнула я и зажала ладонью рот. — Что мне
нужно сделать? Давай я вызову скорую.
Я знала, что она откажется. Потому что ничего у нее не болело.
— Скорая не поможет… Вот если переведешь хоть немного деньжат на
лекарства…
— Переведу, конечно, — прошептала я, и театрально расплакалась. — Ты…
ты держись, мам. Прости, что даже сейчас не могу приехать к тебе.
В этот момент громила смотрел на дорогу, и я, пользуясь случаем, сама
скинула звонок. Боялась, что мать скажет: «Не надо ко мне приезжать.
Главное, деньжат переведи». И тогда вся эта история с умирающей матерью
уже не казалась бы такой трогательной.
— Связь оборвалась… — сквозь слезы вымолвила я. — Можно я переведу ей
деньги?
— Переводи, — спустя несколько секунд вздохнул мужчина.
Он свернул на обочину, остановил машину, и, повернувшись ко мне, уставился на экран.
— Даже попрощаться с ней не смогу, — выдавила я. — В последний раз
подержать за руку, сказать, что люблю ее…
Пока переводила деньги, мужчина молчал. Потом завел машину, тронулся с
места и поднес палец к навигатору.
— Где живет твоя мать?
— Деревня «Колюбакино», — прерывисто изрекла я, наблюдая, как он вводит
в навигаторе адрес.
Затем развернулся и поехал в противоположном направлении.
— Тебе повезло, что это недалеко отсюда.
— Вы отвезете меня к ней? — с надежной спросила. — Я правда смогу с ней
попрощаться?
— Я что, похож на зверя? — огрызнулся, глядя на меня в зеркало, а затем
тихо добавил: — Сам недавно похоронил мать…
Через час мы были на месте, и к этому моменту у меня уже созрел план.
«Только бы у нее не было гостей, — молилась всем богам. — По голосу
вроде трезвая. И если просит денег, значит, пить ей не на что».
Глава 45
Анжела
— Представишь меня другом, поняла? — идя к дому, сказал громила.
— Хорошо, — кивнула я.
Вошла в дом, остановилась у двери комнаты и попросила его подождать одну
минуту.
— Дайте я хотя бы проверю одета она или нет.
— Пойдем вместе! — прогремел он.
— Я никуда отсюда не денусь! Вы хотите ворваться к лежачей больной, которая может быть в одной сорочке? Разве не понимаете, что смутите ее?
— Иди! — процедил он сквозь зубы.
Я прошмыгнула в комнату, подлетела к матери и, пока она ничего не успела
понять, зажала ее рот рукой.
— Сейчас сюда войдет один мужик, — быстро дыша, шептала на ухо. — Ты
должна притвориться больной, ясно? Ложишься на кровать, делаешь вид, что
тебе плохо, стонешь от боли, и не отвечаешь на мои вопросы. ПРОСТО
СТОНЕШЬ И ВСЕ! Если сделаешь так, как я скажу, то дам тебе денег. Много
денег!
Мать, глядя на меня округлившимися глазами, кивнула.
Я убрала руку от ее рта, подтолкнула к кровати и накрыла одеялом.
А дальше начался спектакль, в котором я сыграла убитую горем дочь, а мать
отлично справилась с ролью тяжело больной.
— …Ты прости, что мне придется уехать, — сидя на коленях у кровати, сжимала ее ладонь. — Обещаю, что буду присматривать за домом.
Поднялась на ноги, вытерла слезы, повернулась к двери и удивленно
выпучила глаза. А в следующую секунду увидела в окне отъезжающую
иномарку.
Я так вошла в роль, что даже не поняла, в какой момент мужик вышел из
комнаты.
В полном недоумении пошла на улицу, увидела на крыльце свои сумки и
замерла.
— Он что, решил меня отпустить?..
Проводила взглядом удаляющуюся машину, присела на корточки и истерично
рассмеялась.
— Неужели сработало?.. Меня никуда не повезут? Я свободна?
— Что это было? — раздался за спиной голос матери.
Отойдя от шока, встала на ноги, расстегнула сумку, достала наличные и
сунула ей.
— Держи, заработала.
Мать пересчитала купюры и возмущенно уставилась на меня.
— Это все?! Ты обещала много денег! Где они? Где деньги, я тебя
спрашиваю?!
Я взяла сумки, молча обошла ее, вбежала в комнату, раскинула руки в
стороны и бухнулась на кровать.
— И все-таки во мне умерла актриса, — расцвела в победной улыбке.
Мать орала как сумасшедшая, а я лежала на кровати и думала:
«Почему он решил меня отпустить? Может, потому что у него недавно умерла
мать, и он просто надо мной сжалился?».
Теперь каждый день сплю и вижу, как слиняю отсюда. Вот только куда?
В Сочи я теперь точно ни ногой. В Москве тоже опасно. Но и здесь оставаться
не собираюсь. Нужно что-то придумать.
Слышу шаги по коридору, затем раздается стук в дверь.
— Анжелка, открой!
— Отвали.
— Ты как с м-матерью разграва… раз-гва-ри-ваешь, з-зараза?!
Она колотится в дверь, орет что-то на своем невнятном, а я беру мобильник
