взрыв был виден даже в реальном мире. Ведь то, что я сейчас выпустил, было просто невообразимым. Слова, открывающие барьеры, разрабатывал не я один, в помощи у меня был мой Орден, и не только он… Долгие сотни лет я носил это в себе… Но, именно, когда я находился в этом мире, те души очистились. Они были готовы для перерождения, но только в том случае, если захотят.
И сейчас наконец я выпускаю их.
— ХА! ХИ! ХО! ХХАХАХААХААХАХ!!! — от этого безумного смеха я падаю на колени и закрываю руками свои уши.
Настолько мне было больно. Только что по мне прошлась ментальная атака уровня «Погибель Всего Сущего», и едва не прожарила мои мозги. Но я выстоял… Все прошло, как я и задумал. А вот Мудрейший побледнел, и его защиты упали, отчего я теперь могу заглянуть в его черную и грязную Душу. Какие интересные миры находятся в твоих руках, мысленно усмехнулся я. А как же обрадуются мои братья, когда узнают о них. Сколько же грязных союзов ты заключил, и все ради этого Мира. Но то, что тебе в нем помогают люди, это плохо. Твоя армия, которую ты сюда перенес, не создавалась твоими руками. Целая цивилизация последователей работает на Мудрейшего.
Сколько же всего интересного я узнал. А ещё зачем-то ему нужны мои Катя и Анна… Но больше всего удивительным было то, что взор его пал и на Лизу. Не вижу точно, зачем, но она должна покинуть планету. Словно он кому-то её пообещал, вот только кому? Что-то знакомое и сильное… Древнее и темное… А еще очень жаркое…
— Как ты это… — прошептал он.
— Как, что? Смотрю в твою Душу? Так работа у меня такая! — усмехаюсь и полностью отпускаю весь контроль над Парадом Безумия.
И вся эта голодная и безумная стая устремляется через маленькое центральное окошко прямо в его темницу. Что там происходило дальше, я не смотрел. Но криков и воплей было столько, что казалось, даже Неназываемый так сильно уже не кричит. А сколько вспышек силы. Мудрейший сейчас пытается отбиться ценой своего осколка. Он готов пожертвовать всем, лишь бы не попасть под их влияние. Ведь эта оболочка умрет и уйдет… А вот воспоминания останутся с ним навечно.
Сегодня, наверное, для этих двоих день боли и позора. День, когда они наконец-то попали в руки Сандра, и он показал им, почему не нужно было его бесить… А ведь я ещё далеко не всё продемонстрировал им…
Глава 20
Сначала, с громким хлопком, схлопнулось пространство на месте любовно возведенного мной туалета, типа «сортир». Мудрейший сделал единственное, что можно совершить в этой ситуации — «схлопнул», вместе с частью пространства, свою проекцию.
Да, часть своих сил он потерял. Снова. Наверное, ему прямо сейчас больно и обидно, но эта гнида точно заслужила наказание.
Мой план сработал. Всё, что я делал, было нацелено именно на это. Убить богов я не мог, по одной простой причине. Их не было тут физически. Точнее, они тут были, но… Как же сложно всё объяснить. Дело в том, что обычно, и такой «крохи» сил достаточно, чтобы поломать души множества людей, не то, что какого-то одного бедного человечка. Ну, это если этот «человечек» не является Охотником, конечно же.
Боги попались на мою удочку. Они думали, что захватили души моих гвардейцев, вот только не рассчитывали на то, что, вместе со своими бойцами, приду и я. Неназываемый — так точно не рассчитывал.
Кстати, о нём. Прямо сейчас он умудрился слегка приоткрыть «лазейку» из этого места. Недостаточную, чтобы сбежать самому, но достаточную, чтобы пригласить сюда своих миньонов. Хотя для этого прямо сейчас, скорее всего, было уничтожено еще пару миров, дабы дать эту энергию своему господину.
Зеленым пламенем внутрь ворвался сонм призраков, которые бросились на меня всем скопом. Вот только…
До этого момента у меня было всё под контролем. Уверен, я и с призраками этими справился бы, но прямо сейчас ко мне в Душу явился нежданный гость. Интере-е-е–есно…
Призрачная голубая фигура медоеда возникла передо мной, как будто защищая меня грудью от надвигающейся опасности. Медоед обернулся, убедился, что со мной всё в порядке, а затем взглянул на приближающихся призраков. Я не успел ничего сказать, когда Затупок, а это был, конечно же он, встал на задние лапы и… прямо из него начали также вырываться призраки. Вот только, в отличии от порождений Скверны, эти горели ярким голубым светом.
Я буквально открыл рот, наблюдая за происходящем. Мужчины и женщины, в доспехах и с оружием, вступили в бой с призраками Неназываемого. Голубые клинки с легкостью рассекали зеленые призрачные тела, отправляя тварей в ад. Призрачные воители уверенно шли вперед, несмотря на то, что их численность во много раз уступала врагам. Собственно их было всего несколько десятков, но Кодекс! Кто были эти призраки!!!
Впереди, быстрая, как молния, вырвавшись далеко за строй, как будто привыкшая сражаться в одиночку, хрупкая девушка сметала одним взмахом меча несколько врагов. В отличии от призраков Скверны, порождения медоеда звуков не издавали, но по лицу девушки было видно, что она смеется. Смеется от радости, от того, что снова может держать меч и снова может вступить в бой. Я узнал это лицо. Ведь окаменевшее тело героини стояло в нашем фамильном склепе. Алёна Галактионова, лучший Истребитель Монстров своего времени, не потеряла своих навыков и сейчас.
За ней, на острие острого клина, в который выстроились «наши» призраки, шел Антон Галактионов. Он шёл, как ледокол, неспешно, но уверенно и неотвратимо, не делая ни одного лишнего движения. Шаг-удар. Шаг-удар. Призраки распадались на куски, а бывший глава Гвардии Рода Галактионовых собирал кровавую жатву.
Алёна осталась статуей, Антона я видел в оковах льда. Некоторых других — только на картинах, иллюстрациях и фотографиях. Но их я тоже узнал. Глубокий капюшон скрывал лицо главного ликвидатора Рода — Анатолия Галактионова. Он работал мечом и зажатым в другой руке длинным острым кинжалом, а плавности его движений позавидовали бы Магистры из Ордена Асассинов.
Кодекс меня подери! Анна Галактионова выглядела, вообще, как девочка! Однако, кто бы не обучил ее искусству боя, он проделал отличную работу. Теперь я понимаю, как это вчерашнюю девочку назначили командиром гарнизона «Верности». Она была великим воином!
Андрей Галактионов. Также вчерашний юнец, которому не удалось возмужать и проявить себя во всей силе и красе, тем не менее, стоял плечом
