бы мы упустили их из виду, то вряд ли смогли снова отыскать. К счастью дождь становился все слабее, а тучи не такими густыми. Только через какое-то время я осознал поздний час. На почти расчистившемся небе появились звезды, но Ридли и Шон даже не думали останавливаться, поэтому я сделал вывод, что их стратегия заключалась в том, чтобы нахрапом, быстро и внезапно взять Синдейна, не дав ему или его возможным подельникам шанса на сопротивление.
Более продолжительную передышку лошади взяли в маленькой деревеньке, где Ридли и Шон пытались найти кого-нибудь, кто бы указал дорогу. Я и Люцифер пробирались мимо заборов, старых покосившихся деревянных домиков, загонов для скота. В хатах не было света, все уже давно спали. Чтобы не подымать шум, нужно было найти кого-нибудь на улице, но кого?
Как ни странно, нужного человека Ридли смог отыскать, правда, несколько грубым, прямолинейным и невежливым способом, то есть, своим обыкновенным. Наш учитель всегда избирал максимально простой и эффективный способ решить проблему, что приводило к вежливости и учтивости с одними, а также более простому «общению» с другими, что вы могли заметить ранее. Итак, где же Ридли нашел нужного человека?
Все было довольно просто, хотя и странно. Свет горел всего в одном доме, или, если точнее, поместье — весьма добротном двухэтажном особняке, стоящем на краю поселения. Обнесенный каменным забором и охраняемый парой слуг, двор выглядел достаточно богатым, хотя разглядеть что-либо в это время было затруднительно. Кстати, мне к тому времени уже надоело бегать в образе собаки, да и ливень уже не мешал, поэтому более рациональным я посчитал тело филина, в коего и обратился в свободную минуту. Когда я уже собрался взлететь, меня остановил Люцифер:
— Подождите-ка минутку! Не думаю, что нам стоит разделяться.
— А в чем проблема, ты же смог превратиться в собаку.
— Но я не могу стать птицей! — возразил кот.
— Вот же… чего же делать? Хм…
Я задумался, а потом вдруг пришла идея, показавшаяся мне забавной:
— А в мышь превратиться сможешь? Тогда я мог бы взять тебя в когти и понести.
Кот заерничал, заворчал.
— Ну!?
— Могу, — неохотно ответил Люцифер. — Но это просто унизительно.
— Не упрямься, сам же видишь, что никак. Или беги дальше сам.
— А если меня кто-нибудь увидит?
— Господи Боже! С каких это пор кота интересует его внешний вид? Так вроде же, не должно быть.
— Коты и разговаривать не должны, — проворчал Люцифер.
— Так, а ну быстро!
— Не горячись. Я не сказал «нет».
Люцифер немного потоптался на месте, но все-таки совершил нужное превращение, сопровождавшееся маленьким хлопком. На земле передо мной теперь стояла белая мышь с сердитой мордочкой. Я не удержался и заухал от смеха.
— Хватит издеваться! — тонким голоском возмутился Люцифер. — И убери от меня эти когти!
Мышонок забрался мне на спину и несколько неприятно вцепился в перья.
— Ай! Аккуратнее!
— Кто бы говорил. Смотри, не урони нас. Эх, дядя умрет со смеху, когда я ему это рассказывать буду.
Взлетая, мы напугали кого-то крестьянина, вышедшего посмотреть, что за шум был за домом. Уверен, что если он увидел нас, то очень удивился, не каждый день видишь, как мышь седлает филина, все-таки.
Пока мы спорили, Ридли и Шон уже остановились у ворот поместья и горячо спорили с охранником. Не уверен, что конкретно убедило последнего все-таки пойти и доложить господину о гостях, убедительная речь моего учителя, или же не менее убедительный вид двух огромных верзил, коими и были Шон вместе с Ридли. Я уселся на крышу амбара и наблюдал за неохотно выходившим из дома молодым помещиком в ночном сером халате. Между двумя сторонами состоялся нелицеприятный громкий разговор, во время которого обе стороны активно жестикулировали и обменивались любезностями. Вообще-то помещика даже жаль, все-таки беспокоить людей ночью — не самая правильная вещь, однако руководствуясь такой штукой как «ситуационная этика», о коей нам Ридли читал лекцию, иногда приходиться совершать подобные поступки.
— Пригнись! — запищал вдруг мне на ухо Люцифер.
Каким образом я должен был это сделать — неизвестно, поэтому вместо этого резко поднялся в воздух, когда прямо рядом, вот совсем близко пролетел булыжник. Закружив над двором, я увидел двоих мальчишек в ночных рубашках, размахивающих руками и сетовавших на обидный промах. Брошенный ими камень скатился по крыше, наделав шума и хозяин, быстро распрощавшись с гостями, побежал прямиком к озорникам, что уже со всех ног бежали к дому.
— Осторожнее!
— Держаться надо крепче.
— Да за что у тебя тут держаться? Пух один, того гляди вместе с перьями вниз опрокинусь!
— Хватит кричать. И вообще, с чего это ты вдруг такой эмоциональный?
— А с каких это пор ты такой серьезный?
— Ладно, проехали.
Пожалуй, на поведение Люцифера несколько повлияла та форма, в которой он сейчас находился. Из безмятежного, уравновешенного и, можно сказать, интеллигентного он стал суетливым, ворчливым и чересчур громким. Словно подменили, совсем другая личность, но, к счастью, это было временно, по крайней мере, я на это надеялся.
Наконец-то Ридли и Шон выехали на дорогу и продолжили путь, я летел над ними и старался не упустить из виду. Люцифер продолжал пищать что-то мне на ухо, отчего пришлось малость еще с ним поругаться, аргументируя тем, что он меня отвлекает и мы можем потерять из виду наших союзников. Это заставило моего паникерного пассажира замолчать, но еще сильнее вцепиться в перья.
Скакали Ридли и Шон долго, а мне приходилось поспевать, что не просто, когда начинаешь уставать (логично). Больше в маленьких пристоличных деревнях они не останавливались, а ехали по основной широкой дороге, пока вдали не показались заставы перед главным городом. Тут Ридли и Шон замедлились и подъехали ближе, начиная со стражей переговоры, что увенчались успехом, во многом благодаря, наверное, звонкой монете и нежеланием охраны разбираться с какими-то путниками.
Столица, по сравнению с виденными селениями, была на самом деле венцом культуры и искусства, ну, в темноте, конечно, сложно судить, но, как минимум, дома здесь не плясали, а располагались четко по улицам, как солдаты на плацу. Строения были не маленькими, два-три этажа, каменные, стройные, не накреняющиеся. Что-то наподобие соборов и ратуши, какие-то, более крупные — административные постройки. Еще что-то вроде школ и театров, но это уже не точно. На главных улицах горели фонари, сонные патрули фланировали вдоль них, то и дело, зевая и потягиваясь. Случайные прохожие и редкие экипажи, кошки и собаки, все-таки, большинство народа предпочитало спать.
Ридли и Шон беспрепятственно въехали в город и становились. Некоторое время они
