Теннисон был способен каким-то образом затрагивать душу самой нации. Трудностей в викторианскую эпоху — мы уже говорили об этом выше — было предостаточно. Новые научные данные поставили перед религией множество вопросов. Новая промышленность принесла наряду с выгодами и нищету. Следствия политических переворотов и общественных потрясений на континенте, начавшихся с Французской революции, никак не смягчались. Девятнадцатый век для Британии начался с долгого периода реакции, направленной против политических и общественных изменений. Во второй половине столетия правящие круги стали осуществлять политику постепенных контролируемых реформ вместо того, чтобы бесконечно им сопротивляться. Перемены всегда вызывают напряженность, а множество динамичных и фундаментальных изменений многократно ее усиливают. Теннисон вовсе не был маяком, свет которого указывал путь в новую эпоху. Но он был проводником света иного рода. Он адекватно озвучил основные принципы и ценности, которые были отчасти британскими и всегда фундаментально человеческими — ценности, которые могли успокоить душу в то тревожное время. Его слог никогда не был элитарным, служащим только высшим кругам. Его голос доходил до всей нации, всех ее общественных слоев и даже до других континентов. Он в известном смысле был внутренним голосом самого народа.
Нелегко современному человеку углубиться в другую эпоху. Мы живем во времена, когда масс- медиа и засилье телевидения поглощают всё время вечернего отдыха. Во времена Теннисона после вечерней трапезы, во время задушевной беседы люди обращались к Библии, романам Диккенса или стихам Теннисона. Титул поэта-лауреата привлекал многих, и большинство не разочаровывались. Каждый новый сборник стихов покупали всё больше и больше людей. Люди переживали одни и те же боли, осмысливали всё те же вопросы, испытывали те же надежды. Теннисон отражал эту борьбу в наиболее прекрасной форме, и боль облегчалась красотой слова и мысли. Человек мог мгновенно успокоиться и отдохнуть, соприкоснувшись через стихи с собственной душой. Это ощущала королева, это ощущали великие политические лидеры, такие как Гладстон, это ощущала коллективно и вся нация.
Список указателей на Шестой Луч
• Верность друзьям. Это очень сильный указатель на присутствие Шестого Луча. Ему сопутствует категоричное деление людей на хороших и плохих, тех, кто за меня, и тех, кто против. Возможно, высочайшее проявление этого качества — готовность отдать жизнь за собрата, принести свою жизнь в жертву, чтобы позволить выжить другим. Окружить себя узким кругом очень близких друзей — вот к чему стремится, вот чего хочет человек 6-го Луча. В результате возникают сильные увлечения и сильные привязанности. И слова Теннисона, высеченные на бронзовом пьедестале бюста королевского слуги, в совершенстве выражают верность: «Друг, а не слуга, верность, честь и сила! Долг, забыв себя, исполнил до могилы».
• Высокие идеалы. Идеализм обладает свойством возводить человека на высокие уровни эмоционального, или астрального, плана. Идеал — это нечто «туманное», не совсем ясное, но, тем не менее, его можно ощутить, или почувствовать. Ему присуще качество трансцендентности. Идеал устремляет к уровню более возвышенному, чем уровень «я» и интеллекта. Шестой Луч управляет астральным планом и ищет выравнивания с Космическими Водами, Нептуном и интуитивным 4-м планом Буддхи. Теннисон часто со страстью говорил о «будущем состоянии», смутно провидя в нем духовный идеал.
• Непрактичность. Если идеализм чересчур акцентируется и не уравновешивается другими качествами, человек, выражаясь метафорически, то и дело «витает в облаках». Он становится рассеянным и в результате часто ошибается. Он теряет свои земные корни и движется неуверенно, словно плывя в пространстве. Внимание его блуждает неведомо где, а то, что он видит перед собой в мире, тревожит и огорчает его. Потому он стремится еще больше освободиться от мирских треволнений.
Американский издатель Джеймс Филдс писал о Теннисоне: «Он делал одни и те же промахи, от чего, похоже, совершенно не пытался избавиться».
Американский писатель Натаниель Готорн говорил о Теннисоне: «Казалось, он не замечал толпы и не думал о ней, игнорировал ее, таким образом от нее защищаясь, и никому из нас не удавалось поймать его взгляд».
• Рвение. Марс и Нептун — планеты 6-го Луча. Перед нами такой представитель этого Луча, который и мухи не мог обидеть. Сила его заключалась в добродетельности и однонаправленности. Но если бы у него присутствовал Первый Луч, он мог бы яростно сражаться за свои принципы подобно крестоносцу. «Шестой Луч бывает либо воинственным и активным, либо мистическим, миролюбивым и несерьёзным» («Судьба наций», с. 97–98).
• Вера. Темы смерти, духовного мира, жизни в посмертии, религиозной веры и тому подобные вопросы вновь и вновь возникали в поэзии Теннисона. Вера тесно связана с идеализмом и преданностью. Часто она становится ключевой позицией типа Шестого Луча. «Можно обновить веру как непреложность. Не пригодна вера, которая не ведет всю жизнь… Вера есть осознание Истины, испытанной Огнем сердца» («Мир Огненный», 1,340,433).
• Чувство, превосходящее разум. Тип 6-го Луча хорошо знает, что чувство превосходит рассудок, поскольку проникает выше холодного, мертвящего ума. Чувство касается того, что невыразимо в словах, которыми должен пользоваться ум. Тип 6-го Луча предпочитает выбирать направление с помощью скорее чувства, чем подробного знания, планирования, рассуждения. На одном уровне это качество проявляется как суеверие, однако на другом уровне к человеку на крыльях веры приходят правильные ответы и указания.
• Иные миры. Теннисон как-то сказал другу: «Единственное, что позволяет терпеть эту жизнь, это то, что она — преддверие иной, лучшей». Вера в «иные миры» при столкновении с конкретными задачами может привести к безответственности. Но, с другой стороны, понимание мира как «преддверия лучшей жизни» может дать в итоге архетипическое восприятие и открыть сознанию человека, что есть иные миры, стоящие за миром явлений и служащие для него причиной.
• Небрежность в одежде. Если тип 6-го Луча ориентирован на «иные миры» (духовно или в искусстве), он мало заботится о своем внешнем виде, в том числе и тщательном соблюдении общественных условностей относительно одежды. Но он может стать большим приверженцем одеяний религиозного ордена при условии, что они достаточно просты. Одежда для него находится ниже порога сознания. Можно сказать, что о ней он вообще не думает.
• Женская роль. Одним из особых умений Теннисона как поэта была его способность глубоко входить в женскую роль. Этому способствовала его ярко выраженная мягкая линия лучевых энергий (2-4-6).
Долг, благородные образы, очищение и высокая философия. Друг Теннисона Эдвард Фитцджеральд восхищался Теннисоном, его благородными образами и мыслями, которые «взывают к нашему долгу и очищают нас от серости и алчности, готовя
