её уроки для златоглазых всего два раза! Но ведь подготовка к балу как будто была важнее, а я и так засыпала на ходу. Ничего, всё наверстаем!
Теперь мы, не поворачиваясь спиной, могли оставить монархов и отправиться изучать увеселения, что предлагал праздник в честь возвращения домой вдовствующей королевы. Правда теперь уж от любопытных спасения не было. К нам подходили какие-то аристократы, пафосно поздравляли с будущим браком, пытались сделать комплимент мне и — о ужас! — пожать руку Феликсу. Феликс смотрел на них так, словно их потные ладошки сейчас просто откусит и не побрезгует, после чего добряки ретировались. Но всё равно новые партии задерживали наше продвижение.
Отойдя на приличное расстояние, мы спрятались в тени шатра и выдохнули. Король и королева уже давно переключились на следующих, кто пришёл выказать им уважение. Всё выглядело так, будто Галлагер против нас ничего не планировал.
— Самое страшное позади? — с надеждой уточнила я.
Феликс без колебаний покачал головой. Люблю его здоровый оптимизм.
— Леди-бабушка выглядит очень напряжённой, — сообщил он. — Нас ждут сюрпризы.
Я высмотрела чинно сидящую на троне Фиру. Если Феликс что-то и унаследовал от неё, так это выражение лица. Фира выглядела одновременно скучающей, раздражённой и светско-вежливой — это у них фамильное, сочетать несочетаемое. Но никакого знака напряжения в её позе и выражении лица я не заметила. Наверное, Феликсу было виднее, они же родичи по постной морде.
— Ну и ладно, — затем легкомысленно продолжил герцог. — Если мы будем весь вечер напряжённо ждать подвоха, то измотаем себе нервы и не получим удовольствия. Попробуешь пунш?
— Ну давай, — протянула я с сомнением, поглядывая на беззаботно улыбающегося Феликса.
Гости косились на это зрелище в большем ужасе, чем когда его взгляд обещал расчленить каждого. Улыбающийся Феликс все казался чем-то, пришедшим из другого измерения. Если это я так на него влияю, то, пожалуй, моя самооценка грозит улететь в небеса.
Подавая мне кубок с ягодным напитком, мой дракон проникновенно шепнул на ухо:
— Мы пришли сюда повеселиться. Это первостепенно.
— Да? А я думала — выжить, — хмыкнула я скептично.
Но Феликс как никто умел заставить забыть обо всех тревогах. Потому мы попробовали шипучий пунш, и вычурное мороженое со съедобным золотом и лепестками роз, и смешные бутербродики с местной чудо-юдо рыбой, параллельно убегая от желающих с нами пообщаться. Спасения, правда, не было. Потому, переглянувшись, мы решили и это превратить в часть веселья.
— Самая громкая новость вечера, — щебетала полная дама, обмахиваясь веером. За её могучей спиной прятались три девицы. — Я-то хотела сосватать вам одну из моих дочерей, негодник!
Она шутливо стукнула Феликса веером по плечу.
— Я помню, — произнёс Феликс, и взгляд его заволокло туманом. Вьетнамские флэшбеки, подозреваю.
— Позвольте полюбопытствовать, как же у вас всё так быстро произошло? — спросила дама и сладко улыбнулась. — Могу поспорить, это была любовь с первого взгляда…
— На самом деле мой отец проиграл меня герцогу в карты, — сообщила я доверительно.
Тонкие брови дамы в изумлении поползли вверх.
— Прои… грал? — переспросила она. Я с улыбкой закивала.
— Да, подвела его та бубновая девятка.
Оставив женщину осмыслять всё сказанное, мы поплыли смотреть на выступление заморских танцовщиц. Но и там нам не давали расслабиться.
— Как же вы познакомились? — спросил мужчина лет пятидесяти, один из оставшихся, незнакомых мне герцогов, подкручивая ус. Вроде и дракон, а похож больше на таракана.
— О, это была потрясающая история о храбрости и спасении, — сверкнул глазами Феликс. — Ночная, размытая дождём дорога, лесная засада, пятьдесят разбойников, жаждущих наживы…
— Так вы спасли леди Фарнет? — уважительно кивнул герцог.
— Что? Нет, куда мне, — изогнул бровь Феликс. — Я сидел и пошевелиться от страха не мог, пока моего кучера и охрану связывали. Как удачно, что мимо проходила леди Лидия, собирающая грибы…
— Ночью? — переспросил усач. Ну вот только это его и смутило.
— Так а когда ещё? — удивилась я. — Ну не днём же собирать опята. Так вот, иду я, вижу: ограбление! Ну а я за грибами ходила, потому, с ножом. И я давай этих ребят, кия! Ву-хууу! Направо-налево, одного башкой о дерево…
Я жестами изображала сцену расправы над разбойниками. Герцог, побледнев, поспешил нас покинуть.
Как оказалось, если каждому голодному до новостей с уверенным серьёзным видом нести полный бред, то вскоре, обменявшись противоречивыми сведениями, они теряют к вам интерес и обходят стороной, испуганно косясь. Мы с Феликсом довольно улыбнулись. Наконец-то тишина.
Большинство гостей прибыло и поприветствовало виновницу торжества и королевскую чету. Скоро должны были начаться танцы. Галлагер поднялся, чтобы, в своём пафосном обыкновении, толкнуть небольшую речь. Без пунша это не выдержать.
— Дамы и господа, лорды и леди, благородные гости! — возвестил король. — Стрелка часов неумолимо клонится к девяти, а значит, время начать главное действо нашего бала. Но перед тем как вас покинут всякие мысли, герцог Эрнест Кальвиншнихтер обратился ко мне с просьбой. Он хочет дать объявление перед всей высшей аристократией.
Мы с Феликсом напряжённо переглянулись. Мой бывший женишок поднялся на платформу, остановившись на предпоследней ступеньке, чтобы быть ниже короля, и повернулся к гостям. Взгляд его пробежал по всем, пока не наткнулся на нас, после чего он ухмыльнулся, а у меня внутри всё похолодело.
Феликс крепко сжал мою руку.
— Почтенные! — срывающимся голосом обратился Банджиджампер. — Я пришёл рассказать вам о вопиющем преступлении, которое произошло на ваших глазах, и попросить вас поддержать меня и добиться справедливости. Великий герцог Феликс Септим украл у меня невесту!
Толпа дружно ахнула. Они вообще товарищи весьма единые в своей реакции, будто один слаженный организм. Снова все взгляды устремились на нас. Я почувствовала укол раздражения. Если мы настолько интересные, в следующий раз пусть платят нам гонорар — я согласна быть тамадой, а местных актёров и танцоров взашей надо гнать, они явно не справляются с задачей занять гостей!
На точёных скулах Феликса выступили желваки — это был единственный признак, выдававший эмоции Великого герцога. Издалека невозможно было это заметить, так что казалось, что Феликс спокоен, аки мраморная статуя — лишь иронично приподнятые брови и презрительный — фирменный! — взгляд.
Невозмутимо подхватив меня под локоть, он двинулся вперёд, к платформе. Все расступались перед нами, и вокруг повисло тягостное молчание — только позади толпы гости
