— Что вам нужно? — Прижавшись спиной к стене, она бросала полные надежды взгляды на входную дверь. Сигареты Леви взяла с собой, прикурила, ее пальцы заметно дрожали во время первой долгой затяжки. Отсутствие макияжа делало лицо женщины каким-то блеклым.
— Помните агента Брауни? — Том кивнул в сторону Дженнифер.
— Значит, Ферра был прав. — Улыбка Леви была натянутой, почти горькой. — Вы обдурили нас.
— Это меня обдурили, — поправила ее Дженнифер, покосившись на Тома.
— Спрашивать, как и почему, будем потом, — твердо сказал Том. — Сейчас нам нужна кое-какая информация.
— Какого рода? — спросила Леви мрачным голосом.
— «МонаЛиза». О том, что на самом деле известно Лувру.
— Ферра нам ничего не сказал.
— Я говорю не о краже, а о том, что картина оказалась подделкой. Я хочу знать, каким образом все эти годы Лувр мог выдавать копию девятнадцатого века за оригинал, принадлежавший кисти да Винчи?
— О чем вы? — Дрожащей рукой Леви прикурила еще одну сигарету от полувыкуренной предыдущей.
— Мы провели анализ. Мы знаем.
— Это что, очередная уловка? — рассмеялась она, но Том заметил в ее голосе истеричные нотки.
— Берлинская лазурь на картине пятнадцатого века? — пошел в наступление Том. — Неплохая уловка, правда?
— Плохая работа реставраторов, — пожала плечами Леви, чуть высунув язык, словно пыталась избавиться от попавшего в рот волоска. — Люди не всегда работали так осторожно, как сейчас.
— О, я не сомневаюсь, что сейчас вы предельно осторожны. Ведь никто не должен подобраться к картине настолько близко, чтобы иметь возможность тщательно ее осмотреть.
— Не говорите ерунду, — бросила Леви, открывая окно, выходящее на узкий балкон. Она сделала глубокий вдох, ее розовые ноздри слегка побелели.
— Неужели? Я придумал результаты анализа «Моны Лизы», опубликованные Лувром в 1914 году? Или те, что мы получили вчера и на которых не обнаружили нижнего слоя?
Леви ничего не ответила, стоя спиной к Тому и Дженнифер и лицом к открытому окну, закусив нижнюю губу. Сигарета чуть подрагивала в ее пальцах.
— Думаю, Лувр все это время знал, что «Мона Лиза» — подделка, — продолжал Том, сделав шаг вперед. — Но не мог признаться в этом. Какой кошмар для большого количества очень важных людей, не так ли?
Повисла долгая пауза. Леви подалась вперед и затушила сигарету о пепельницу на кабинетном рояле. Лепестки стоявших в вазе лилий покрывали зеркальную поверхность инструмента, словно осенние листья — гладь пруда.
— Я всегда говорила, что однажды это всплывет. — В тихом голосе звучало отчаяние, в глазах стояли слезы.
— Как давно это известно Лувру?
— С 1913 года. С момента обнаружения картины после кражи Вальфьерно.
Леви быстро обшарила глазами комнату, и Том решил, что она ищет джин, бутылку он видел возле кровати. При первой встрече Леви показалась ему надломленным человеком; но, видимо, ее нервы были расшатаны еще сильнее, чем он мог себе представить.
— Сначала предполагали, что воры заменили оригинал одной из копий Шадрона, — продолжала Леви, — но потом поняли, что это та самая картина, которую украли из музея. Просто ее никогда по-настоящему не исследовали до того случая. Видимо, в какой-то момент оригинал подменили копией.
— Когда? — снова задала вопрос Дженнифер.
— Где-то между революцией и Реставрацией, — пожала плечами Леви; слова очень быстро срывались с ее побледневших губ. Странно, но Том чувствовал, что этот разговор приносил Леви какое-то облегчение, словно снимал груз с ее плеч. — Время было смутное, предметы искусства подменяли, записи уничтожали.
— А когда вы узнали об этом? — поинтересовался Том.
— Через год после того, как стала куратором отдела живописи. Как только они удостоверились, что я не проболтаюсь. — Она болезненно улыбнулась своим воспоминаниям.
— Кто еще знает об этом, кроме вас?
— Руководство и сотрудники Лувра.
— И никто в правительстве? — удивилась Дженнифер.
— Никто. — Леви глухо рассмеялась. — Если хотите сохранить что бы то ни было в тайне — никогда не говорите этого политику.
— Но вы собирались отправить картину на экспертизу, — нахмурился Том. — Не раскрыло бы это вашего секрета?
— Мы всегда сопротивлялись попыткам подвергнуть ее полному анализу. Но когда заметили деформацию покрытия, министерство культуры настояло на этом. Мы не могли не подчиниться.
— Зная что обнаружится правда?
— Вы не понимаете, да? — грустно рассмеялась Леви. — Экспертизу не должны были проводить наверху! В этом весь смысл.
— Смысл чего? — уточнила Дженнифер.
Леви резко покачала головой, снова отвернувшись к открытому окну.
— Я и так сказала слишком много.
— Пожалуйста! — настаивала Дженнифер. — Мы должны знать.
— Зачем? — Леви смотрела на крыши домов безжизненным взглядом. — Если вы оставите картину себе, все будут считать, что вы ее украли. А если вы ее вернете, Лувр будет утверждать, что вы подсунули подделку вместо оригинала. Слишком поздно для вас. Слишком поздно для нас всех.
— Не поздно, если мы сможем раскрыть, что происходит на самом деле.
— Это похоже на ужасное проклятие… — Голос Леви звучал отстраненно, она не обращалась ни к кому конкретно. — Бремя, передающееся из поколения в поколение; ложь, растущая с каждым годом, с каждым новым человеком, вступившим в круг обмана.
Она вышла на балкон. Черные волосы струились по щекам, солнечные очки блестели, как пара огромных глаз.
— Я последняя. Все упадет на меня. Скажут, что это моя вина. Весь мир будет смотреть. Обвинять. Клеймить.
Она повернулась лицом к Тому и Дженнифер, спиной к перилам балкона, и медленно опустила налицо солнечные очки.
— Я им этого не позволю, — вызывающе сказала она. — Не доставлю такого удовольствия.
Сесиль Леви отклонилась назад и, прежде чем они осознали, что происходит, бросилась вниз.
Мгновение парализующей тишины сменилось криком и визгом шин, донесшихся с улицы. Том и Дженнифер кинулись на балкон, в ужасе выглянули вниз. Леви упала на спину, левая нога была заломлена, стопа оказалась почти у плеча — словно куклу бросили на землю. Рядом с разбитой головой растекалась лужа крови. Первые зеваки останавливались и поднимали головы.
Том с бледным лицом отпрянул от окна, увлекая за собой Дженнифер. Она дрожала, дыхание было сбившимся и прерывистым.
— Ты в порядке?
— Почему она хотела… — наконец пробормотала Дженнифер.
— Она не хотела.
— Мы подтолкнули ее к этому. Мы могли ее остановить. — Она с обидой посмотрела на балкон, словно он был виноват в том, что не схватил хозяйку за лодыжки, когда та решила броситься вниз.
