— Взяли меня, стало быть, на место Марты, — бойко начала девица. — Ну, после того как она замуж выскочила. Дай Пресветлая здоровья ей и Джону, и тетушке вашей! Но прежде всего вам, хозяюшка! Ежели бы не ваше желание нипочем не увидеть мне этой работы! — на одном дыхании выпалила Клод. Молитвенно сложила руки на груди и преданно уставилась на Софи. Выглядела она при этом такой наивно счастливой, что не улыбнуться в ответ было невозможно.
Вот Софи и не удержалась. Она повернулась на бок и знаком предложила горничной продолжать. Болтушке большего не требовалось.
— Так и служу я, стало быть, в Разрушенном замке, чувствую себя словно у Пресветлой за пазухой, вникаю в тонкости работы камеристки. Знаете, лэри, как много всего знать и уметь надо, чтоб хозяйский гардероб содержать в порядке? Только гладить целая наука! А уход за кружевом? За бархатом? Чистка замши? Ой, да всего не перечислишь, — она махнула рукой, а потом хихикнула виновато. — Вы уж простите меня, хозяюшка, за болтовню. Это от нервов все.
— А что случилось? — едва успела вставить Софи, как ее снова погребло под словесной лавиной, обрушенной говорливой Клод.
— Так вас привезли, — простодушно поведала она. — Всю такую бледненькую, бесчувственную. Ах, это был настоящий ужас! Жуткий кошмар! Вы в жару и бреду трое суток метались. Все твердили что-то про старую бирюзу да опалы, рвались к алтарю и что-то про птиц Пресветлой кричали. А, да… Еще повторяли, что жемчуг не годится. Мол, только перламутр подойдет.
— В самом деле? — обомлела Софи. — Я такой говорила?
— Своим здоровьем клянусь! Побожиться могу, — стукнула себя кулаком в грудь Клод. — "Жемчуг не годится, а вот перламутр с опалами и бриллиантами — то, что нужно" — повторяли вы раз за разом. Я потому и запомнила, что представила себе этакую красоту. Будто наяву увидела птицу-лебедя. Тело у него опаловое, крылья из мелких пластинок перламутра собраны, нарезанных навроде перьев, а хохолок алмазный. Батюшка, бывало, мечтал такую птичку сотворить. Он у меня ювелиром был не из последних, пока к Пресветлой не отправился. Гарольда Прескотта помните ли, хозяюшка?
— А?.. — не сразу откликнулась Софи, тоже наяву узревшая дивную опаловую птицу.
— Я про батюшку спрашиваю, не забыли ли?
— Так Гарольд Прескотт — твой отец? Прекрасный был мастер. А ты вообще — гений! — воодушевилась Софи. — Умница, жалование тебе повышу, — она торопливо села на кровати и принялась нашаривать тапочки.
— Ой, куда?! Нельзя, нельзя! — кинулась к ней Клод. — Лежите, хозяюшка. Целитель не велел пониматься, — она попыталась уложить несознательную пациентку обратно, но встретила неожиданный отпор.
— Пусти! Мне надо!
— Что здесь такое? — на шум заглянул лэрд Харди.
Увидев управляющего Клод пискнула по мышиному и вжала голову в плечи, а Софи, наоборот, обрадовалась.
— Лэрд Бреннан, помогите встать. Мне срочно нужно поговорить с лэрдом Брюсом. Велите сейчас же запрягать…
— Вам нужно лежать и выздоравливать, барышня, — невозмутимо откликнулся управляющий.
— Как же вы не понимаете, — она, наконец-то, вздела ноги в тапочки и попыталась встать на ноги. Не тут-то было. Моментально закружилась голова, перед глазами замелькали мушки. Хорошо, что Клод была наготове — тут же сунулась под руку, поддержала.
— Убедились? — дождавшись, когда юная хозяйка окажется в постели, полюбопытствовал лэрд Харди. — А теперь успокойтесь и послушайте меня. Никаких лошадей запрягать не надо. Если вам пришла охота поговорить с мэтром Брюсом, достаточно просто позвать его.
— Так лэрд Рэйли?..
— Здесь, — сообщил управляющий. — И не один, а в компании с племянником и его супругой.
— Правда?
— Истинная. Теперь вы довольны, барышня?
— Да, — призналась Софи. — Спасибо, лэрд Бреннан.
— Всегда рад, — поклонился тот. — А теперь, если вы успокоились и готовы оставаться в постели, то, позвольте оставить вас в одиночестве. Буквально на несколько минут — добавил мужчина после чего ловко ухватил Клод за ухо и направился к дверям. Горничная взвизгнула, дернулась, взвыла еще громче, но под взглядом суровых глаз начальства моментально смолкла и посеменила за ним.
— Лэрд Бреннан, — испугалась Софи, что вы делаете? Пустите ее сейчас же.
— И не подумаю.
— С каких это пор вы не подчиняетесь моим распоряжениям и позволяете себе распускать руки с персоналом? — с некоторым трудом Софи приподнялась на постели. Все-таки она была еще слишком слаба.
— Я позволил себе некоторые вольности исключительно из родственных чувств, лэри, — счел своим долгом сообщить управляющий. При этом он остановился и чуть приподнял руку. Бедняжке Клод, чтобы не расстаться с любимым левым ушком, пришлось встать на цыпочки. — Воспитываю племянницу, которая бессовестно манкирует своими обязанностями и совершенно отбилась от рук.
— В самом деле? — растерялась Софи. — И все же, лэрд Бреннан, прошу вас, отпустите Клод. Я ей очень обязана. Если бы не она… Одним словом, пустите.
— Так уж и быть, — неохотно пошел на уступки управляющий.
— Спасибо. И насчет жалования… Прибавьте его Клод.
— Об этом не может быть и речи, — лэрд Харди был неумолим. — Максимум, что я могу сделать это оставить ее на прежнем месте. Не распускайте мне сотрудников, барышня.
— Уж прям, — прыснула в кулачок Софи, которую ужасно развеселило случившееся. — Идите уже, а я обязуюсь честно лежать и ждать Нэнни. — И, лэрд Бреннан… Мне очень понравилась ваша племянница, — она не удержалась и подмигнула Клод.
***
— Солнышко, ягодка, горлинка ясная, как же ты напугала нас, — причитала Нэнни, обнимая и целуя свою ненаглядную воспитанницу.
— Мамуль, пусти ее, задушишь, — уговаривала Эдме. — Наша выхухоль еще слабенькая.
— Какая, прости Пресветлая, выхухоль? — отвлеклась на дочь лэра Нэлианна. — Что ты еще выдумала?
— Серебристая, — вежливо ответила за сестру Фиона, а Эдме, пользуясь случаем, влезла на постель и умостилась рядом с кузиной.
— Не смей так больше делать, — шепнула она Софи.
— Мы чуть с ума не сошли, — Фиона тоже оказалась рядом с сестрами.
— Просто вы прогульщицы, — по очереди обняла их растроганная Софи. — Пользуетесь любой подвернувшейся возможностью пропустить занятия.
— И муж их тот еще прогульщик, — поддержала кровиночку Нэнни.
— А знаешь, кто еще нынче гостит в Разрушенном замке? — Эдме предпочла не кидаться грудью на защиту супруга, а перевести тему разговора.
— Герцог Ингарский, — тут же выпалила Фиона. — Откуда-то узнал о твоей болезни и примчался словно наскипидаренный, прихватив с собой личного целителя.
— Повежливее, девочки, — одернула поганок Нэнни, но им все было нипочем. — Так можно и под закон об оскорблении величества попасть.
