class="p1">– Мне страшно, – призналась я и прикусила губу, чтобы сдержать нахлынувшее волнение.
– Мы об этом никому не скажем, – Даррен взял меня за руку и легонько погладил пальцем по запястью. – Держишься ты умницей. Никто и не подумает, что ты переживаешь.
Комплимент из уст привередливого Даррена прозвучала неожиданно. Несмотря на волнение, губы дрогнули и растянулись в улыбке. Однако сейчас не время для кокетства.
– К чему готовиться, Даррен?
Он молчал, тщательно подбирая слова.
– Не молчи. Лучше знать и быть готовым, чем пребывать в неосведомлённости.
– Перед дворцом собрались бездельники и лентяи. Им заплатили, чтобы они кричали, что во всех пожарах виновата сумасшедшая герцогиня. Если толпу разогнать, зараза разнесётся по королевству. Вскоре они вернутся во многократно увеличенном количестве и будут кричать, что виноваты не только родственники короля, но и Он, поэтому Светлая отвернулась от нас.
Даррен объяснял полунамёками, но я умела понимать с полуслова.
– И кто виноват в пожарах?
– Те, кому они выгодны.
– Псы?
– Надо убедить жителей королевства, что Эрнеле – лжец, жаждущий очернить Драгопатероса и завладеть властью.
– Почему я? – вздохнула горестно, отчётливо осознавая, в какую «грязь» влипла.
– Они ухватились за единственный шанс. Но король на твоей стороне. Помни об этом.
Распахнулись высокие двустворчатые двери, на пороге появились сир Гевин и советник. Они кивнули, приглашая следовать за ними.
– Идём, Каррина. И да пребудет с нами Светлая, – Даррен подал руку, помогая мне подняться.
Фрейлины мгновенно разбежались, и мы оказались наедине с доверенными лицами короля, которые были утомлены, раздражены и даже злы, особенно сир Гевин.
– Драгопатерос рассудил, что следует провести открытое заседание, но ради вашей безопасности оно пройдёт в дворцовом соборе.
– Хорошая новость, – согласился Даррен.
– В ответ инквизиум требует провести заседание уже сегодня.
– Подготовили пакости?
– Не сомневаюсь.
– А если дело повернётся не так, как планируется? – спросила я, прежде чем войти в тайный проход, который открыл сир Гевин.
– Имеется и второй вариант, но он нежелателен.
– Очень нежелателен, – подтвердил Советник. – Прольётся столько крови, что победа будет горькой. Вы, герцогиня, умная женщина, умоляю вас, постарайтесь. Сотворите чудо.
– Я не умею творить чудес, – вздохнула я.
– Я образно. Просто не позволяйте псам задурить вам голову, запугать. И не выходите из-за спин охраны.
– В чём Эрнеле может нас упрекнуть? – упрямо возразил Даррен. – Дар? Он под контролем. Проверка менталистами? Хорошо, но с оговоркой, что только в составе доверенных менталистов. Что ещё?
– Не знаю, и это меня волнует, – отозвался советник, следуя за нами по нескончаемому проходу. – Мне жаль, дитя, что на вас обрушилось столько бед. Ваши таланты достойны большего, чем служить защитой от несправедливых обвинений.
По лабиринту, состоящему из длинных, запутанных коридоров, разнёсся протяжный звон, из-за которого у меня завибрировало даже нутро.
– Уже? – сир Гевин изумлённо покосился на свои часы.
– Торопятся, – вздохнул советник.
– На плаху, – проворчал сир Гевин. – Я позаботился, чтобы его подпевалы не оказались на заседании в большинстве.
– Пусть Светлая защитит нас, – очертил на груди защитный круг советник. – Идёмте.
Прежде чем выйти из лабиринта, мне позволили взглянуть с небольшого балкончика на то, что происходило во дворцовом соборе.
Он был огромным, светлым, с больши́м куполом, и народу в него набилось под завязку. Яблоку было негде упасть, так плотно толпились зеваки.
– Герцогиня, вы будете сидеть там, – указал сир Гевин на скамью, украшенную яркой тканью, рядом с высоким помостом, на котором стояли два трона, выполненных в виде раскрытых крыльев дракона. – Помните, что бы ни происходило, не пересекайте круг телохранителей, слушайтесь супруга и не поддавайтесь на провокации.
Я кивнула.
– Король и королева тоже будут присутствовать?
– Конечно. Заседание – дело чрезвычайной важности. От него зависит судьба королевства.
Хорошее напутствие. Да, меня будут поддерживать, но если проиграю, вручат врагу, чтобы на первое время заткнуть ему глотку.
Это раздражало, пугало, злило, возмущало и настраивало биться, как львица, не на жизнь, а на смерть.
***
Моё появление вызвало шквал бурной реакции.
Тысячи взглядов впились в меня, ожидая, что я буду дикой или буду вести себя как полоумная. А вместо этого увидели спокойную, скромную герцогиню, идущую под руку с супругом.
Чтобы лучше разглядеть, толпа подалась вперёд. Те, кто находился в первых рядах, упёрлись в появившуюся магическую преграду и, оказавшись зажатыми, закричали…
Пока пострадавших выводили, кто-то в толпе крикнул:
– Самозванка! Убирайся!
Гвардейцы его быстро вычислили и вытащили из толпы. Однако начало заседания совета вышло отвратительным.
Мы с Дарреном стояли рядом с двумя пустовавшими тронами, но многочисленная охрана уже стояла, всем своим видом демонстрируя, что защищают не абы кого, а родственницу короля.
Весть, что я явилась на заседание, докатилась до толпы, собравшейся на храмовой площади, и с улицы донеслись одобрительный шум и гвалт.
Несколько мужчин неопределённого возраста, облачённых в серые хламиды, собрались на противоположной стороне собора. После того как они выстроились клином, вошли две фигуры в белых плащах.
Капюшон и рукава накидок, отороченные золотой тесьмой, а так же символы Светлой на груди и спине одного, указывали на их особенное положение.
Рассматривая незнакомцев, я увлеклась и, когда глашатай громко объявил о появлении королевской четы, вздрогнула.
Сир Гевин, советник и ещё несколько доверенных лиц сопровождали Драгопатероса с супругой.
Пока присутствующие стояли, склонив головы, высокородная чета, одетая в цвета королевства, царственно прошла по ковровой дорожке, поднялась по ступеням и расположилась на тронах.
Глашатай ударил посохом и обратился к собравшимся:
– Мы собрались здесь, перед лицом Светлой, чтобы развеять ложь и очистить доброе имя невиновных. Или подтвердить обман и покарать грешников.
– Мы пришли, чтобы перед лицом Светлой добиться справедливости! – прокаркал старик, вскидывая с вызовом голову и скидывая с лысеющей головы, капюшон. Он оказался невзрачным, с крючковатым носом. Прежде я не видела его, но по сиплому голосу врага опознала – это Эрнеле, глава инквизиума. Он надменно взирал на нас с нескрываемой усмешкой, считая, что победа его в руках.
– И развеять ложь! – прорычал сир Гевин, уничижительно взирая на гадкого, сутулого инквизитора с высоты своего роста.
– Чем разглагольствовать, приступим к делу. Светлая рассудит, кто прав, – ухмыльнулся Эрнеле.
– Светлая рассудит, – кивнул сир Гевин, отходя к королевской чете.
Мне стало страшно. Но оторопь
