выплатить подушную подать. Многим и постоянную работу удалось найти, в пролетариат превратится. А строить и возводить целое столетие придется, если не больше — тут нет предела, во всех странах такой же процесс идет, начало «промышленного переворота». И Россия тут не отстала, вместе с другими державами пошла по данному пути, только по нарастающей, более выпукло и зримо.
И все благодаря тому, что с Крымским ханством покончили на полвека раньше, и на целое столетие до назначенного срока задымил трубами Донбасс, где стали добывать каменный уголь и перерабатывать его в кокс. И огромное пространство черноземов, от Чигирина до Мариуполя людьми заселяться стало, особенно выходцами из Ливонского королевства — оттуда целыми хуторами выпроваживали.
Впервые железа много стало, а это основа для ускоренного развития не только промышленности, но и сельского хозяйства, а тут семьи по численности рабочих рук сродни маленькому колхозу. И многие поля вскапывали уже плугами, а не сохами, и сучковатые бороны с деревянными граблями и лопатами выходили из оборота. Появились конные жатки и косилки с сеялками, но в основном в черноземных районах, куда потянулись людишки на переселение — и правильно это, в интересах державных.
Сейчас выплавляли железа и чугуна на многие миллионы пудов, благо керченской и мариупольской руды за глаза хватало, в отличие от работников. Толчок для развития страны получен оттуда сильнейший, капиталистические отношения уже затронули все общество, особенно крестьянство, где закрепощения крестьянства не произошло, и уже не предвидится рабство. И при поддержке властей, вернее надавливанию, селяне стали потихоньку перебираться в города или переселятся в благодатные для сельского хозяйства районы. И тут все закономерно, такова сама человеческая природа — ведь рыба ищет, где глубже, а человек где лучше.
Что же говорить про предприимчивых «промышленников» и «гостей», которых на русских землях всегда хватало. Снижение налогового бремени и долгие годы мира привели к тому, что страна преображаться стала все быстрее и быстрее — рост населения в городах значительный, потребление выросло необычайно, а спрос рождает предложение. Мануфактуры и мелкие ремесленные предприятия и лавочки что грибы после дождя росли, тем паче от податей на первые пять лет освобождались.
Однако контроль со стороны государства тут был постоянным — Алексей не хотел допустить «дикой» фазы, периода первоначального накопления капитала, «хищнического», как писали в учебниках, того самого, который он воочию увидел собственными глазами. Так что олигархов не появится, их будут давить как класс, уняли ведь Демидовых, когда они на злато-серебро решили свою лапу наложить. И другим дельцам «хвост» прижали, благо есть кому — фискалов отбирали тщательно. И ту коррупцию, что при «родителе» процветала, удалось унять, причем к топору не прибегая. Все просто — денежные начеты и запредельные штрафы, что всех родственников в нищету обращали, и ссылка в «глубину сибирских руд» на «вечное поселение» в прямом смысле — даже потомкам не вернутся обратно за уральские хребты.
— Нам от европейцев технологии нужны и мастера добрые, Катя, а они через Ливонию идут. Как богемских умельцев наняли на алтайские плавильни, так на заводах выплавка серебра на треть увеличилась, наши мастера с рудой по-варварски обращались. А счет не на десятки тысяч, на сотни пошел — штуцерами хватило бы армию обеспечить. Но порядков их не надо, как роскошества с бахвальством — все эти кружева и башмаки, бусы и ленты — деньги на ветер и бабьи похоти выбрасывать нельзя.
— Так и не тратят уже, от европейских вещиц шарахаются, как бесы от ладана, только наше покупают давно. Запомнили уроки батюшки моего — тот боярских женок и дочек приказывал пороть нещадно.
Супруга улыбнулась, вот только от этой улыбки многих бы пробрало. Кровь Ромодановских страшная штука — царица прекрасно знала, кто и как живет, и чем в быту пользуется. Да и дворянства никаких «вольностей» не предвидится — все обязаны служить государству. А не хотят — так в податное состояние переведены будут, сам Алексей хорошо помнил историю с «Салтычихой» и «Пугачевщину», так что меры предпринял действенные по обузданию дворянского «своевольства»…
В народе долгое время говорили, что «сия башня покосилась от злодеяний демидовских»…
Глава 49
— Господа! Как видите, наши орудия как раз есть тот довод, что принудит любых врагов любезного Отечества к мирным наклонностям! Такие потери пруссаки просто не вынесут — зачем наемнику деньги, если его обязательно убьют. Побегут скоро, и палок своих капралов не убоятся!
Слова генерала прозвучали несколько странно, ведь сражение с армией короля Фридриха было в самом разгаре. Однако сам Румянцев сейчас воочию увидел картину кошмарного избиения шрапнелью наступающих линий пруссаков. Полупудовые единороги, стоявшие за обратным скатом холма, каждым залпом отправляли дюжину полупудовых бомб, что белыми облачками взрывались над линиями приближавшейся неприятельской инфантерии. Расстояния всего чуть больше версты, потому смертоносный «дождь» из чугунных шариков безостановочно осыпал шеренги вражеской пехоты, наводя там опустошение. Появлялись «просеки» и «разрывы», а кое-где и обширные «поляны» — зеленая трава устилалась человеческими телами, прежде живыми, но сейчас либо мертвыми или израненными. Однако пруссаки упрямо шли вперед под мерный перестук барабанов — демонстрировали отменную выучку. Но это пока — единороги били не в силу, втрое реже, чем могли стрелять из них натренированные расчеты. Да и дальность стрельбы у них была уже не две с половиной версты, а на версту больше — лафеты у новых систем были железные, не дубовые, угол возвышения ствола не двадцать градусов, а тридцать, если подрыть «хвост» станин при полном заряде пороха. И эти орудия казались все пределом совершенства — у прежних часто ломались деревянные части, особенно оси, так как отдача при выстреле была сильной, тут даже дуб не выдерживал нагрузки.
Железо намного прочнее дерева, и что удивительно, при общей массе ставшей значительно меньшей. Такое «облегчение» на маршах особенно сказывалось на конских упряжках — лошади меньше уставали, да и при нужде канонирам вручную перемещать орудие было куда легче. Только стволы из артиллерийской бронзы — она более подходила для стрельбы, меньше случалось разрывов, достаточно частых у тех же чугунных пушек.
— Пусть батарейные орудия временно прекратят стрельбу, нужно охладить стволы. Полевым единорогом открыть огонь как можно чаще — дистанция для них стала самая выгодная. А
