его не выходить в рейс, да он и не послушает меня.
— В жизни всякое бывает, — ответила Ника. — Надеюсь, ты предупредила Александра, что надо делать, если, не дай бог, с тобой что случится.
— Да, он знает, что надо передать тебе медальон и всю информацию, правда он не верит в чудеса…
— Ну, еще бы! Я бы тоже не поверила.
— А Вадим…
— Вадиму наказано известить тебя в первую очередь, если со мной что случиться, а подробности ему знать ни к чему. В воздухоплавании всякое бывает…
Вечером пришел Александр, за чаем вспоминали минувшие дни, спать легли далеко за полночь.
На аэродромное поле появился оперуполномоченный ВЧК Василий Дятлов, который быстро отыскал Вадима Липкина и сообщил ему, что пора отправляться в командировку. Погода была ясная, и двухместный биплан легко взлетел после короткого разбега. Долгий перелет, с ночевкой в небольшом городке Балбино, изрядно утомил обоих. На другой день полета, ближе к полудню, они приблизились к цели. Однако, появились облака и осматривать лесистую местность стало затруднительно. За прошедшие сутки мужчины сдружились и понимали друг друга с полуслова, с полужеста, что в полете немаловажно, поскольку шум мотора и свист ветра сильно мешает общению в воздухе. В начале сентября листва еще не облетела и небольшая банда полсотни сабель легко могла укрыться в лесу. Выдало их то, что заметив самолет, они начали стрелять. Вадим тотчас стал набирать высоту, а Василий стал делать пометки на карте. Пули попали в плоскости крыльев, звякнули в двигателе, но, к счастью серьезных повреждений не нанесли и никого не ранили, а на высоте двух тысяч метров самолет стал недосягаем. Вадим сделал два круга и направился к Вольску. Приземлившись на окраине города, он подрулил к опушке леса.
Василий отправился в местное управление милиции, но попросил Вадима дождаться его. Вернулся Василий только к ночи, пришлось проситься на ночлег в крайнем домишке. Утром приехали на телеге два милиционера, привезли канистры с бензином и приказ от начальника местной ЧК, поучаствовать в ликвидации банды. Согласия Вадима никто не спрашивал, он автоматически стал членом отряда особого назначения, на должности воздушного извозчика.
Начальник был, конечно, прав, поскольку без воздушной разведки и, одновременно воздушной атаки, банда наверняка бы ушла. Но боевая операция растянулась на несколько дней, а в завершающей фазе Вадим получил пулю в ногу. Рана была не опасна, пуля прошла навылет, не задев кость, но он потерял много крови и самолет вести не мог. У самолета выставили охрану, а Вадим лечился в местном лазарете. Василий отправился в Ленинград конным транспортом, и по просьбе Вадима доставил письмо для Ники, которая уже должна была вернуться из поездки в Мурманск.
— Мир тесен, — сказала она, увидев безмерно удивленного Василия.
— Никандра Александровна! — воскликнул он. — Значит, Вадим ваш муж?
— Да, Василий, а ты, значит, оставил раненного пилота?
— Я оставил его в госпитале! — с обидой ответил Василий.
— Это меняет дело, но я должна отправиться к нему. Как туда быстрее добраться?
— Верхом три дня пути. В карете дольше. Самолетом за день можно долететь.
— Здесь есть один двухместный самолет, а поскольку, Василий, ты представитель государственных органов, то должен помочь мне договориться с руководством авиаторов, с полетом до Вольска!
— Я готов посодействовать, — с готовностью отозвался Василий.
— «Посодействовать» звучит как-то неубедительно, — ответила Ника. — Давай-ка раздобудь бумагу с печатью. Так будет наверняка.
— Пусть будет по-вашему, Никандра Александровна, я немедленно раздобуду такую бумагу. А потом, когда вы вернетесь с мужем домой, хотелось бы встретиться с вами, поговорить о днях минувших, а может и сотрудничество наладить. Я же знаю ваши боевые навыки, а у нас работы непочатый край.
— Предлагаешь ловить бандитов? Нет, я теперь авиатор и без самолетов не представляю своей судьбы. А сейчас, давай неси мандат, да я полечу за мужем, ведь я замужем. Видишь, почти стихи получились.
Василий ушел, а Ника переоделась в летную форму, которая мало чем отличалась от формы амазонок. Общество авиаторов занималось обучением будущих летчиков, состояло из пяти пилотов, шести самолетов и одного начальника, Ника и Вадим тоже числились пилотами, но внештатными и зарплату не получали. Когда у них появился свой самолет, отношения с начальником, Петровым Андреем Петровичем стали напряженными. Общество постепенно преобразовывалось в летную школу и со дня на день должен появиться приказ совнаркома, который окончательно утвердит штатное расписание, руководителя и ведомственную принадлежность некогда вольных авиаторов. А вот частная лавочка Липкиных при школе авиаторов портила всю картину. Поэтому Петров встретил Нику неласково и сразу начал намекать, чтоб они вместе со своим самолетом, летели куда подальше и не отсвечивали на советском аэродроме летной школы. Однако, прочитав мандат ВЧК, быстро сменил тон, вызвал одного из пилотов и дал ему поручение отправиться в город Вольск вместе с товарищем Липкиной, для возвращения самолета и раненного товарища.
К вечеру следующего дня, Ника уже находилась в госпитале города Вольска и рассказывала мужу о жизни своей подруги в Мурманске. Вадим рассказал о своих приключениях, нога постепенно заживала, но управлять самолетом он еще не мог. Впрочем, этого и не требовалось, Ника справлялась с управлением не хуже, а может и лучше. Вопрос был в другом, стоило ли возвращаться в Ленинград, ведь начальник местной милиции звал их на службу, а они пока еще были люди вольные. Но при возвращении, Вадиму ясно дали понять, что вольнице приходит конец, да и самолет будут гонять по казенной надобности, а запчасти за свой счет, поскольку он не числится в парке машин летной школы. Короче, Липкиным было о чем задуматься. Самолет, на котором прилетела Ника, она сразу отпустила обратно, затем сняла комнату в гостинице и занялась лечением мужа.
Начальник милиции, Борис Слепцов, навещал Вадима в госпитале через день и вскоре тот согласился поступить на службу вместе с женой и самолетом. Узнав, что Никандра Александровна тоже является пилотом, Борис обрадовался вдвойне и отправил в Ленинградское ЧК депешу, что ввиду крайне напряженной обстановки в районе, принял на службу чету Липкиных вместе с их транспортным средством. Отказа он получить не мог, поскольку Липкины не числились ни по какому ведомству.
Вадим быстро поправлялся и уже почти не хромал, но обнаружилась странная вещь: по мере его выздоровления у него пропадала любовь к авиации. Он совсем не рвался в небо и, даже на горячо любимую когда-то, ласточку смотреть не хотел. Зато он вдруг полюбил канцелярскую работу, которой Слепцов был завален по уши. Вадим стал активно ему помогать и вскоре стал незаменим, а
