Вдруг ему попалось знакомое имя: Арон Бьярке. Преподаватель археологии отправился из Нюнэсхамна в Висбю в понедельник, второго августа. Следовательно, он был в Стокгольме в то же время, когда Амбьорнсон прилетел туда из Марокко.
С бьющимся сердцем Кнутас принялся просматривать имена пассажиров на рейсах из Висбю в Нюнэсхамн. Этот список начинался первым августа — воскресеньем, но Бьярке в нём не было. Комиссар позвонил контактному лицу в паромной компании, приславшему бумаги, и попросил данные за субботу, тридцать первое июля. В тот день он пил кофе в саду у Бьярке, значит, ещё раньше преподаватель уехать просто физически не мог.
Информацию пообещали прислать в течение получаса.
Кнутас откинулся на спинку стула и задумался. Арон Бьярке преподавал археологию в университете — вот связующее звено с Мартиной и Стаффаном. Осталось выяснить, что у него общего с Амбьорнсоном. Уже через пару минут письмо из паромной компании было в электронном почтовом ящике комиссара. Он тут же нашёл в списке пассажиров Бьярке: тот выехал с острова на автомобиле в субботу, тридцать первого июля, во второй половине дня. Кнутас отвёл взгляд от монитора и посмотрел в окно. Ему снова показалось, что он упускает что-то важное. Это жутко раздражало его.
Он стал размышлять, что могло объединять Арона Бьярке и Гуннара Амбьорнсона. Связь со Стаффаном Мельгреном была очевидна: они оба читали курс по археологии и оба были преподавателями Мартины Флохтен.
В ту же секунду ему вдруг стало ясно, что именно он упустил из виду, — фигурку на подоконнике в кухне у Арона Бьярке! Теперь он понял, она символизировала Фрейра — бога плодородия в древнескандинавской мифологии. Отсюда этот эрегированный пенис. Кнутас вспомнил, что такое же изображение видел дома у Стаффана. Подняв трубку, он распорядился, чтобы фигурку из дома Мельгренов немедленно привезли в управление.
Ехать самому некогда. Первым делом нужно было найти Арона Бьярке.
На встречу с торговцем краденым Юхан выехал заранее. Всё утро он упражнялся с камерой, и сейчас она была прикреплена у него на поясе. Репортёра беспокоило, что его могут узнать, ведь он выдал себя за богача из Сконе. А вдруг тот видел его по телевизору? Лицо Юхана нередко мелькало на экране во время прямых включений.
Журналист замаскировался с помощью огромных очков от солнца и бейсболки, под которую спрятал свои тёмные кудри. Из зеркала на него смотрел совсем другой человек.
Дорога на Висбю была забита машинами. Все съезжались в город, чтобы присутствовать на открытии Средневековой недели, — в первый день выбор праздничных мероприятий отличался особым разнообразием. Юхан взял автомобиль Эммы. У ледовой арены он был на двадцать минут раньше назначенного времени. Он ощущал себя преступником, стороной в криминальной сделке. И от одной лишь этой мысли возникало чувство вины.
В ожидании торговца древностями Юхан успел порядком разнервничаться, поэтому вздрогнул, когда прямо перед ним вдруг вывернул красный пикап. Репортёр осторожно сунул руку под куртку и включил камеру. На водителе пикапа тоже были солнцезащитные очки. Седая щетина, слегка полноват — на вид около пятидесяти.
Мужчина молча нагнулся и открыл пассажирскую дверцу своей машины. После некоторого колебания Юхан сел в салон.
Они поздоровались.
— Мы можем посмотреть всё здесь, только тихо и быстро, — сказал мужчина на готландском диалекте, бросая тревожные взгляды через лобовое стекло и в зеркало заднего вида. Казалось, он нервничает.
На лихого гангстера не похож, надо полагать, новичок в этом деле.
Между сиденьями стоял ящик для инструментов. Торговец достал его и, открыв, вытащил кусок свёрнутого войлока, из которого извлёк несколько предметов: долото, пару лезвий топора, горсть серебряных монет, наконечники копий и застёжку-фибулу.
Лицо Юхана приняло такое выражение, какое должно было быть, по его мнению, у истинного знатока. Медленно он осмотрел каждый предмет. Никлас просветил его насчёт подходящих в такой ситуации комментариев.
— Как я сказал по телефону, это пробный вариант. У меня ещё много всего. Не знаю, сколько вам нужно, — сказал торговец, внимательно глядя на Юхана.
— Увидев, что вы можете предложить, и убедившись в подлинности товара, раскрою вам секрет: речь идёт о довольно больших объёмах, — ответил Юхан.
— А конкретней?
— Не хотел бы сейчас уточнять. Давайте действовать постепенно. Сколько вы просите за это?
— За всё?
— Да.
— Сто тысяч.
— Слишком дорого. Я дам вам пятьдесят.
Никлас предупредил его, что торговец наверняка завысит цену, чтобы проверить его.
— Девяносто.
— Я готов заплатить вам семьдесят пять тысяч, и то на первый раз, чтобы показать свою заинтересованность, так сказать. В дальнейшем я бы хотел рассчитывать на более адекватные цены.
— Когда я могу получить деньги?
— В понедельник.
— Наличными?
— Мы именно так и договаривались, верно?
Арон Бьярке не отвечал ни по домашнему, ни по мобильному телефону.
Кнутас залез в электронную базу данных, где прочёл, что Арон Бьярке родился в 1961 году в больнице города Висбю, в старших классах учился в Сэвескулан, после чего изучал археологию в Стокгольмском университете. Долгое время жил в районе Хэгерстен — одном из южных пригородов Стокгольма. У Арона не было зарегистрированных браков, детей тоже не было. Несколькими годами ранее он вернулся на Готланд и поселился в переулке Скугрэнд.
У Арона Бьярке был старший брат — Эскиль Рондаль. Их родители погибли в результате пожара. Это случилось всего год тому назад. Кнутас очень хорошо помнил этот пожар в местечке Халль. Его удалось потушить довольно быстро, но два человека погибли. Получается, это были родители Арона. Кнутас наморщил лоб: подозрительное совпадение. Полиция тогда провела обстоятельную техническую экспертизу, но причины пожара так и не установила.
В базе данных сообщалось, что Эскиль до сих пор проживает в Халле, на хуторе, принадлежавшем родителям.
Может быть, удастся найти Арона там?
Напряжение, которое Юхан ощущал перед встречей с торговцем краденым, ушло, когда он уселся в свою машину. Он чувствовал слабость в ногах, его подташнивало, но не потому, что водитель красного пикапа нагнал на него страху. Наоборот, он показался на удивление скромным.
Журналист снял очки и бейсболку, выключил камеру и решил на время отогнать мысли о возможных последствиях. Сейчас его больше всего волновало, чтобы их встреча успешно записалась на плёнку.
Он заехал за Никласом. Тот захватил с собой две бутылки дорогого вина и букет цветов для Эммы. Юхан был приятно удивлён.
Когда они подъехали к дому, их встретила громкая музыка. Пия с Эммой, каждая с бокалом вина, сидели на диване в гостиной, включив на полную мощность «Эбба Грён». Юхан давно не видел Эмму такой беззаботно-счастливой. Ей действительно нужна была передышка. Возможно, причина её неуверенности по поводу их отношений коренилась в банальной усталости?
