и два наемника из Гильдии убивают его. Он превращает грифона в скорпиона ветра, и мы с Кейт, которые только что пришли из Гильдии, убиваем и его. Затем ты, Асканио, Джули и я отправляемся в туннели УМА и убиваем еще больше упырей. На его месте я бы разозлился и отправился в Гильдию, чтобы заставить наемников заплатить и убедиться, что они перестанут издеваться надо мной.
— Проблема с нашей теорией в том, что Эдуардо не вписывается, — сказала я.
— Почему нет? — спросил Дерек.
— Они не убили его, — сказал Кэрран. — Если Эдуардо просто случайно стал мишенью, потому что он был наемником, то почему бы просто не убить его? Зачем проходить через трудности с похищением? Что такого особенного в Эдуардо?
— Мы не узнаем, пока не разберем другие его задания из Гильдии — сказала я. И для этого нам нужны были две вещи: чтобы Клерк помог нам, и чтобы остальные члены Гильдии смотрели в другую сторону. Так или иначе, все зависело от Гильдии.
Кэрран свернул на Феникс-Драйв. Верхний этаж Гильдии был в руинах, ее крыша была сломанной и неровной, но весь мусор с парковки исчез. Разбитые машины и куски здания исчезли. Улицу покрывал слой серебристой пыли толщиной в дюйм.
— ВПСЗ встряхнули и запекли, — сказала я.
Кэрран взглянул на меня.
— Они подожгли зараженную землю и засолили ее.
Соль была универсальным моющим средством для всего магического. Когда было непонятно, с каким видом магии имеете дело, оставалось два варианта. Зараженный предмет можно было поджечь или засыпать солью. ВПСЗ обычно выбирало оба варианта, которые были известны как «встряхнуть и запечь». У них были отличные огнеметы, и на улицах должны были стоять грузовики с солью. Если бы что-нибудь магическое пережило это, я была бы удивлена.
— Ладно, сделайте лица попроще, — сказала я детям.
Мы припарковались на обочине. Я схватила сумку, которую Барабас преподнес Дереку для нашего шоу в Гильдии. Кэрран вышел из машины и накинул плащ. Плащ был идеей Барабаса. Большой, черный, с черными перьями по краям, он был собран на правом плече Кэррана. Стая сделала его для него после того, как он оторвал голову богу-Ворону во время вспышки. Он никогда его не носил. Барабас отправил его через Дерека вместе с моей сменной одеждой и запиской для Кэррана, в которой говорилось: «Надень его, пожалуйста». Он заставит сосредоточиться на его лице, и никто не захочет смотреть на это лицо или видеть силу в его глазах. Кэрран — Убийца богов.
Клерк догнал нас, выражение его лица вытянулось, когда он осмотрел ущерб.
— Иисусе. Я приходил посмотреть вчера, но не смог подобраться близко. Власти оцепили это место.
— Мы все вернем обратно, — сказала я ему. — Будет как новенькая.
— Лучше, — сказал Кэрран.
Мы пошли в Гильдию. Соль хрустела у нас под ногами.
Многострадальные металлические двери Гильдии были открыты примерно на фут. Была предпринята какая-то нерешительная попытка свести их вместе. Должно быть, потребовалось несколько человек, потому что края дверей оставили царапины на посоленном тротуаре.
— Тебе следует сделать эффектное открытие двери, — сказала я Кэррану.
— Хотела бы ты посмотреть, как я драматично открываю двери?
— Да, была бы не прочь. Даже очень.
Мимолетная улыбка изогнула его губы. Мы пошли быстрее. Мы уже почти шли маршем. Наемник высунул голову из щели, увидел нас и исчез.
Мы подошли к дверям. Кэрран даже не замедлился. Он поднял руки и толкнул двери. Они распахнулись с металлическим скрежетом, царапнув пол.
Кэрран не стал останавливаться. Мой страшный, пугающий монстр.
Мы вошли в зал Гильдии. Пол был вычищен. Большая часть крыши исчезла, и высоко над нами возвышалось открытое небо. Да уж, работы будет не хило. Работы и денег.
Наемники сидели и стояли у стен. Я увидела Барабаса, стоящего слева. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся.
В центре зала стояли Марк, Боб Карвер, Айвер, которая была единственным членом «Четырех всадников» на собрании, Риган — большой светловолосый мужчина, похожий на медведя, который выглядел так, словно его случайно бросили какие-то викинги-налетчики, и Соня — грациозная афроамериканка, мускулистая, как фехтовальщица. О, хорошо. Собрание Гильдии собрало всех.
Все посмотрели на нас. Марк бросил на нас быстрый взгляд и снова повернулся к толпе. Его костюм сидел криво. Его галстук свободно болтался на шее. У него был лихорадочный вид.
— Годами я управлял этой адской дырой. Я нянчился с вашим идиотом-основателем, — произнес Марк.
Лица стали мрачными. Оскорбление памяти Соломона Реда было не очень хорошим ходом.
— Я заключал сделки с поставщиками. Я приносил вам контракты на большие суммы. Я работал с ВИП-клиентами. Контракт Малинова? Да пожалуйста. Работа у Горовица? Я это устроил. Не Соломон Ред. Не Клерк. Я это сделал.
— О Боже. Мы застали его в середине речи «Я особенная снежинка».
— Чушь собачья, — сказал Риган. — Я работал у Горовица. Они даже не хотели с нами общаться, пока Соломон не убедил их, что мы хороши.
Марк резко повернулся к нему. Его глаза сузились.
— Знаешь что, Риган? — Он глубоко вздохнул.
Дождись… просто дождись…
— Пошел ты на хер!
Вот оно.
— Пошли вы все на хер!
Он хочет свалить. Я чувствовала это. Боб тоже это понимал, потому что он ничего не говорил. В отличие от трех четвертей присутствующих, Боб также знал, что управлять Гильдией без Марка будет практически невозможно.
— Я устал защищаться. Мне надоело оправдываться. С этим местом покончено. Покончено! — Марк ухмыльнулся. — Ну, я не собираюсь идти ко дну с этим тонущим кораблем. Я нашел себе работу. С меня хватит.
— Что, черт возьми, мы должны делать? — крикнул один из наемников.
— Мне насрать, что собираются делать каждый из вас, животные, нюхающие дерьмо. Я ухожу. Я просто хотел, чтобы вы все знали, как сильно я ненавижу каждого из вас. Горите в аду, мне все равно.
Марк повернулся, чтобы уйти.
— Подожди, — окликнул его Боб. — А что насчет твоих акций?
Марк резко обернулся.
— Ты хочешь мои акции, Боб? — Он хихикнул. — Это все? Мои ничего нестоящие акции, которые ты и твои неандертальцы опустили с двухсот семи долларов за акцию до пятидесяти шести центов? Ты их не получишь, Боб. Я уже продал их. И я получил за них выше рыночной стоимости. Наслаждайтесь оставшейся частью вашей жизни в этих развалинах.
Марк церемонно поклонился, повернулся и вышел.
Воцарилась тишина.
— Кто купил его акции? — спросила Соня.
— Я, — сказал Барабас.
Все посмотрели на Барабаса. У Боба Карвера было выражение человека, который лихорадочно подсчитывал свои шансы.
— Я хочу сослаться на положение «О пожертвованиях и
