никакого. Вариантов есть два. Первый – нанесение ядерного удара по Мачу-Пикчу…
– Подавляющее поле пирамиды, – напомнил Павел. – Да и мы не знаем, на какой глубине находится портал.
– Вышлем пару рот, чтобы снять поле. А потом запустим столько зарядов, чтобы там только озеро из лавы осталось! – американский адмирал хотел решить проблему эпично и бескомпромиссно.
– Итог – две роты смертников и радиационное заражение обеих Америк. – Ромину эпичность была явно не по душе. – Причем мы не знаем, есть ли этот самый портал на самом деле! Второй вариант… я планировал, что его представит доктор Синицына из русской Заставы. Она курировала общий для всех Застав сверхсекретный проект, он в данной ситуации серьезно облегчит нам жизнь.
Павел, подняв бровь, уставился на Ромина. Это что это за сверхсекретные проекты у него за спиной? Марина что-то говорила про прототип, который его сильно удивит. Но Павел решил, что речь идет про «Штормы»! Самолеты на самом деле удивительные, но как оказалось, речь совсем не о них.
– Но она, насколько я понимаю, сейчас крайне занята тем, что организует зону для обслуживания и ремонта машин. Поэтому я представлю проект «Гемини» сам. Пока без картинок и всех остальных красот. Значит, так: ученые наши вели работу по созданию аналога протопрограммы. Точнее, ее миньонов. Мы хотели создать супероружие, которое могло бы воспроизводиться самостоятельно, самостоятельно организовываться и атаковать врага автономно. Без нашего участия.
– Вы хотите сказать, что создали еще одну протопрограмму?! Еще один долбаный сервер с автоматизированным заводом?! – По тону американца было понятно, что проект «Гемини» стал новостью не только для Павла.
– Никаких заводов и серверов. Наши умники хорошо изучили попавшие к нам образцы техники протопрограммы. А также и колонии нанитов. И им удалось объединить эти две технологи вместе. Я бы вам показал… но там и показывать практически нечего. Серо-стальной студень. Похож на расплавленный свинец. Этот студень за милую душу жрет вертушки, ну и остальную технику противника. Разъедает, как кислота. А взамен производит уже наших бойцов. Такого разнообразия, как протопрограмма, мы себе позволить не можем. Поэтому наниты из переработанных останков врагов делают только один вид роботов – похожих на собак, шестилапых, с излучателем на спине. У них повышенная проходимость и возможность работать как по наземным, так и по воздушным целям. Социальное поведение, если так можно выразиться, тоже похоже на собачье. Роботы сбиваются в стаи, размер зависит от поставленных задач. Постоянных лидеров нет, при уничтожении разведывательной или командной машины ее роль тут же берет на себя следующая.
– И чем же эти стаи будут заниматься? – спросил успевший прибыть на совещание командир «гризли».
– Основной инстинкт у собачек заложен на размножение. Они должны осуществлять поиск и уничтожение всех видов пришельцев. Трофеи волокут в организованные гнезда, где скопления нанитов будут из них клепать новых собак, – закончил свой краткий доклад Ромин.
– То есть мы создадим монстров, которые будут охотиться на других монстров? – уточнил адмирал.
– Именно так, – подтвердил Ромин. – Вроде бы по проектной документации все как никуда лучше. Но опробовать на практике я эту идею категорически запретил. Мы используем то, что есть. Наниты мы по сути заимствовали у пришельцев. И ученые заметили, что их колонии склонны к эволюции. То есть сейчас собаки будут охотиться за машинами Рай’са, но потом они могут решить, что вкус наших танков и тракторов им тоже нравится. И что мы будем делать с колониями этих псов войны, после того как уничтожим все пирамиды?
– Пошлем сигнал на самоуничтожение? Мы же что-то такое предусмотрели? – спросил Павел.
– Однозначно нет. Во-первых, этот сигнал может использовать протопрограмма, и мы сразу потеряем все роботизированное воинство. А во-вторых, я уже говорил, что наниты эволюционируют. И довольно быстро. Они выкидывают из логических цепей все лишнее. То, что мешает их детищам выполнять приоритетную задачу. Сигнал на самоуничтожение они отправят в мусорку одним из первых. Мы хотели развернуть первые гнезда здесь, на Камчатке. Оставшихся рот часовых хватило бы для прикрытия проекта «Гемини» до тех пор, пока он набирался сил. А теперь… – Ромин развел руками и замолчал.
И всем присутствующим стало ясно, что использовать свое супероружие часовые не могли. Даже если песики и нанесут противнику серьезные потери, то протопрограмма тут же ответит временным ударом, уничтожающим все человечество.
– В Мачу-Пикчу лететь надо. – В голове у Павла что-то начало вырисовываться.
Какой-то совершенно дикий план. Тот, который не поддержит ни командование, ни ученые. Да даже рядовые часовые от его задумки будут в тихом ужасе. И вряд ли согласятся в этом безумии участвовать. А еще Павлу надо убедить одну особу, что без нее его дикая идейка вообще не сработает.
– Причем не двумя ротами, а всем скопом…
Говорил он торопливо, опасаясь, что его перебьет шквал вопросов и критики. Однако ответом ему была гробовая тишина.
– Если не получится – нам всем, всему человечеству, придет конец, – тихо произнес адмирал.
– А если получится – то мы одним махом решим все наши проблемы, – возразил Ромин.
– Рискованно, – покачал головой адмирал.
– А когда было иначе? – ответил Ромин, и американец улыбнулся. – Сами-то полетим?
– Мы вас не возьмем. Там, куда мы отправляемся, человек без МКП проживет секунды две. А лишних машин у нас нет. Да и у вас более сложная задача – договориться с политиками. И… решить, как сберечь нашу Землю.
Фраза полковника прозвучала несколько пафосно. Но еще больше пафоса он вложил в речь, предназначенную личному составу. Но там без пафоса никак бы не обошлось. Людям, получившим билет в один конец, требовался крайне эмоциональный и воодушевляющий призыв.
Стихийное собрание Павел проводил прямо в ремзоне, в штабе Корпуса не имелось другого помещения, способного вместить столько народа. Люди сидела на крышках контейнеров, в МКП и даже на самих мобильных комплексах. Сцены или трибуны как таковой не было, Павел залез на штабель ящиков, его осветили прожекторы «Мухтара» Березова.
– Поздравляю всех с прибытием в Штаб Корпуса Обороны Земли! – подняв руку, начал свою речь Павел.
Служивые ответили нестройными радостными криками.
– Правда, я вам вынужден сообщить, что мы тут надолго не задержимся, – добавил Павел, и тон криков сменился на недовольный. – Знаю-знаю, мы все хотим отдохнуть. Но – некогда.
За этим последовал еще более недовольный гул. Командиры взводов начали было гасить этот гомон, но Павел ожидал, что люди будут раздражены после всех свалившихся на них бед.
– А хотите еще неприятных новостей? У меня их для вас целая тележка! Пришельцы, оказывается, прорубили окно в прошлое. И если мы его не закроем – Земле конец.
– Так пусть его и прикрывают те,
