мое запястье.
— Чего ты на самом деле хочешь, Брамс?
Я стряхиваю его. — Забудь об этом.
Джинкс не указала, кто должен быть в парном видео, только то, что оно должно быть достаточно парным, чтобы опубликовать его в своем приложении. Сегодня я могу быть не с Датчем, а с кем-то другим.
Узлы в моей груди начинают ослабевать. Идея поцеловать Сола кажется, как ни странно, более безопасным вариантом. Он друг, и не будет ничего странного, если я объясню ему, почему мне нужна его помощь.
Может, это и есть решение. Вместо того чтобы играть с горящим лесным пожаром и думать, что я смогу выжить, я могу пойти и зажечь спичку. Она сгорит в любом случае, но, по крайней мере, у меня больше шансов выйти из нее живым.
Я поворачиваюсь к двери, когда мрачный голос Датча обрывает меня.
— Сделай еще один шаг. Я осмелюсь.
Я оборачиваюсь, мои ноздри раздуваются.
Датч качает головой и проводит пальцами по волосам.
— Хочешь урок плавания, Брамс? Ты можешь его получить.
Сол — более безопасный выбор.
Я должна настоять на отъезде.
Я должна найти кого-нибудь другого, чтобы выполнить требование Джинкс.
Но мое тело как будто больше не принадлежит мне. Только не тогда, когда Датч обхватывает пальцами мое запястье и обжигает меня жаром своего прикосновения.
Я следую за ним к бассейну. Вонь хлорки навевает воспоминания о том, как Криста заталкивала меня туда.
За мгновение я вновь переживаю, как вода устремляется прямо в мои легкие. Ожог. Страх. Мысль о том, что я больше никогда не увижу Вай.
Датч останавливается и берет мой подбородок в свои руки. Мои глаза встречаются с его темными, горящими глазами, и я клянусь, что в них, как в золоте, собираются тени, как гроза на горизонте.
— С тобой ничего не случится. — Его голос низкий и твердый. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Брамс.
Как ни странно, несмотря на все те ужасные вещи, которые он со мной сделал, я ему верю.
Он отступает назад, его большие руки хватаются за подол рубашки. Я наблюдаю, как он срывает рубашку с головы. Мышцы на его руках напрягаются и вздуваются от этого движения. Мой взгляд падает на чернила, запятнавшие щедрую выпуклость его бицепса.
Воспоминание о том, как я провела ногтями по этой коже, словно рваная линия, прочертила в моем сердце.
— Ты пойдешь туда полностью одетой? — Спрашивает Датч, в его голосе звучит намек на смелость. Он жестом указывает на меня. — Сними это.
Мое тело сотрясает смесь разочарования, опасности и желания. Я так близка к тому, чтобы выбросить все это в окно, но, вспомнив Сирену и тупую ухмылку Миллера, я не могу этого сделать.
— Повернись. — Шиплю я.
Его губы кривятся. — Стесняешься, Брамс?
— Просто... повернись. — Огрызаюсь я.
Он так и делает, его плечи двигаются, как хорошо смазанные поршни, когда он поворачивается лицом к бассейну.
Я развязываю шарф, и мягкая ткань целует мою шею, когда он ослабевает. Он не издает ни звука, падая на пол. Крутясь на месте, я пытаюсь дотянуться до пуговиц на спине, но, похоже, не могу заставить свои пальцы работать. Сдавшись, я обдумываю свой следующий шаг.
Датч оборачивается. — Нужна помощь?
— Я же сказала тебе не смотреть. — Огрызаюсь я.
Но я не слушаю свой собственный совет. Мой взгляд устремлен на накачанный пресс на теле Датча. Он — стройная, смазанная машина. Опасный и слишком близкий.
Его самоуверенная ухмылка говорит мне, что он знает, что я его разглядываю.
Пламя обжигает мои щеки. Я прижимаюсь к нему спиной.
— Расстегни это для меня.
— Попроси вежливо, и я, возможно, буду убежден.
Я вывернула шею и пригвоздила его мрачным взглядом.
— Когда это мы были добры друг к другу?
Он усмехается и расстегивает пуговицы. Тишина такая густая, что мне почти хочется, чтобы он сказал что-нибудь, и мы могли бы поссориться. Это лучше, чем нарастающее напряжение, которое сопровождает наше учащенное дыхание и острое чувство осведомленности, окрашивающее комнату, когда каждая пуговица расстегивается, обнажая все больше и больше моей кожи.
Его пальцы касаются моей обнаженной спины, когда платье распахивается, и я резко вдыхаю. Борясь с собственной слабостью, я отталкиваю его руку.
— Повернись еще раз. — Требую я.
Он остается неподвижным, и на мгновение мне кажется, что он собирается спорить со мной. Но Датч втягивает губы и подчиняется.
Я отряхиваю платье, позволяя ему упасть к моим ногам. Прохладный воздух касается моей обнаженной плоти и заставляет мурашки вспыхивать. Быстро вытряхнув туфли, я ищу место, где можно положить телефон. Единственное место — шезлонг у бассейна.
— Брамс, что ты делаешь? — Спрашивает Датч, начиная поворачиваться.
— Не смотри! — Кричу я.
Не теряя времени, я кладу телефон на шезлонг, а затем обматываю вокруг него шарф и платье, чтобы это не бросалось в глаза.
Сердце бешено стучит, я шагаю к мелкому концу бассейна и забираюсь в воду. Датч слышит всплеск, и его глаза находят мои, быстрые, холодные и уничтожающие.
Он делает один шаг.
Второй.
Третий.
А потом принц Redwood Prep заходит в воду вместе со мной.
30.
ДАТЧ
Она думает, что я не знаю о телефоне.
Будь я в лучшем расположении духа, я бы сразу же наказал ее за попытку снять меня на камеру без моего разрешения. Ненавижу девушек, которые играют в подобные игры, но сегодня я немного не в себе.
Бомбы, брошенной отцом за ужином, было достаточно, чтобы разорвать ткань мира Зейна и пообещать новые неприятности для всех нас троих. Меня беспокоит, что я не знаю, что он планирует, и пока он не сделает очередной шаг, я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его.
После ужина я сразу же отправился к гитаре. Беспомощность заставляла меня чувствовать себя так, словно я болтаюсь на краю обрыва. Но как бы я ни старался, мир продолжал расплываться.
Потом я увидел сообщение в школьном аккаунте с составом участников сегодняшнего концерта.
Имя Каденс было в списке.
Я должен был быть там.
Я должен был услышать ее игру.
Если бы я хоть на секунду пропустил ее выступление, я бы схватил кого-нибудь за горло и потребовал, чтобы ее привели туда снова. Вот как я был взбешен, как отчаянно нуждался в помощи.
Но я пришел вовремя, чтобы увидеть, как она занимает
