class="p1">– Не хочешь рассказать мне об этом?
Чувствую, как Дез напрягается, и его пальцы замирают на моем животе.
Может быть, нужно дать ему время, но я разглядела щель и собираюсь ею воспользоваться. Не смогу помочь Дезу, если не пойму, что с ним происходит.
Он голый поднимается с постели и начинает нервно расхаживать по комнате, а затем издает горький смешок. Вижу, как с трудом сглатывает, и во взгляде различаю ужас, но хочу разделить с ним все и на этот раз спасти.
– Анаис, не знаю, смогу ли я…
– Ты справишься. Я здесь, Дез. Позволь мне поменяться с тобой за все разы, когда ты был на моем месте и оставался ради меня. Знаю, что я ходячий хаос, но разве тебе так сложно довериться мне?
Дез тяжело вздыхает и опускает голову.
– Я ни с кем никогда не говорил об этом, даже с Брейденом, хотя мы оба знали, что происходило в тех домах.
– В тех?
– Да, в тех. – Он блуждает взглядом по комнате, ни разу не взглянув на меня. – Это случалось не один раз. Мне хотелось бы рассказать тебе более приятную историю, но правда полна отвратительных деталей. Ты уверена, что хочешь узнать?
Отстраненным взглядом Дез смотрит в точку позади меня.
– Да, прошу тебя… – шепчу я, и он потухшими глазами смотрит на меня, словно могу убежать после того, что он расскажет.
– Первый раз Джеремия Спектор, так звали моего… приемного отца, – с презрением произносит Дез. – Он запер меня в гараже. Сказал, что если не сделаю это, Брейден окажется на моем месте.
Боже! В один миг сердце леденеет, и хочется закричать при мыслях о несчастном мальчике, но сдерживаюсь, чтобы не издать ни звука. Кажется, что едва пророню хоть слово, Дез снова закроет ящик с воспоминаниями.
– Я чувствовал себя таким беспомощным! Мне было тринадцать, а он был намного больше меня. Это не был первый раз. Еще годом ранее Элизабет, приемная мать… С ней тоже чувствовал себя… мерзким. Знаешь почему?
Не отваживаюсь спросить.
– Потому что мне нравилось то, что она делала со мной.
– Ты был ребенком, Дез.
– Но это все равно было неправильно, Анаис… Это было неправильно, понимаешь?
Его голос настолько пропитан отвращением. Не хочу, чтобы Дезу приходилось насильно вспоминать прошлое.
– С ним я испытывал лишь боль.
Он зажмуривается и, втягивая воздух сквозь зубы, цедит:
– Это было ужасно.
Открываю рот, чтобы прервать его, но он опережает меня:
– Знаю, что ты хочешь сказать. Это была не моя вина, и это правда. Но этого недостаточно. Думал, что все осталось позади, но ошибался. Темное место, куда меня отволок тот тип, всегда будет грозиться поглотить меня.
Подбегаю к Дезу и обнимаю его. Слезы струятся по моим щекам, но я должна быть сильной. Обхватываю его лицо руками, делаю несколько глубоких вдохов и медленно целую его, надеясь, что заберу его из того места, в котором оказалась его душа.
– Тот человек… – боюсь спрашивать об этом, – …кто это был?
Глаза Деза снова становятся пустыми. Испытываю ужас от мысли, что совершила большую глупость.
– Джеремия Спектор, – тяжело дыша, произносит Дез колеблющимся голосом, – это был он. Уверен в этом.
– Боже! Что он здесь делает?
– Это и собираюсь узнать.
– Какова была вероятность, что снова повстречаешься с ним?
– Думаю, небольшая, учитывая, что он живет в Сан-Диего, но… Не знаю. Я уже не в первый раз его вижу. Он некоторое время оказывается рядом со мной.
– Это абсурдно.
– Согласен.
– Может быть, Брейден заметил что-нибудь. Возможно…
– Нет, Анаис. Не впутывай Брэда в эту историю. Он не должен ничего об этом знать.
Интонация его голоса настолько категорична, что не настаиваю, но нужно кое-что сказать.
– Тебе стоит об этом с кем-нибудь поговорить, пусть это и непросто. Это пойдет тебе на пользу. Ты не хочешь беспокоить Брейдена, и я уважаю твое решение, но ты не один. Я рядом. Хоть и не проходила через то, что случилось с тобой, и мои проблемы ничто по сравнению с твоими, но для меня ты – настоящий дар, Дезмонд Вэрд, и я буду защищать тебя от кошмаров.
Начинаю гладить его по голове, и он опускает лицо, прижимаясь к моей шее. А чуть погодя слышу его всхлипы.
Дез плачет, и от каждого вздрагивания его груди мое сердце понемногу покрывается трещинами. Вижу перед собой нелюбимого ребенка и жертву насилия, которой он был, задаваясь вопросом, каким чудом Дезмонд стал таким прекрасным человеком.
– Не знаю, осознаешь ли ты, кем стал.
– Нет.
Он всхлипывает.
– А должен был, Дез. Потому что ты – целый мир, который я не сумела построить вокруг себя. После всего того, через что ты прошел… Каждый раз, когда падаю, ставишь меня на ноги. В тебе столько силы! Знаешь, что значишь для меня?
Чувствую, как он качает головой, и испытываю жгучее желание посмотреть ему в глаза.
– Ты – все.
Вытираю его слезы.
– Спасибо, – дрожащим голосом шепчет он.
Едва заметно улыбаюсь и сглатываю комок эмоций, который застрял в горле.
– Дурачок! Это я должна благодарить тебя.
Дез никогда никому не позволял входить в темные места его души и в одиночку нес бремя на себе. Нес так долго, сколько обычный человек не смог бы выдержать. Но он не просто выдержал, но и стал лучшим человеком из всех, кого знаю.
С сегодняшнего дня все действительно изменилось. Чувствую, что заслуживаю немного больше его любви, потому что наконец-то знаю, каково это поменяться с ним местами.
29
Дезмонд
Мой ангел. Как же она прекрасна.
Когда просыпаюсь следующим утром, чувствую себя разбитым. Виски пульсируют от боли. Срочно нужен аспирин.
Минувшая ночь была сказочной. С Анаис так всегда, но на этот раз чувствовал больше.
Это было насыщенное ощущение.
Идеальное. Несмотря на ситуацию, которую никак не назвать идеальной.
Ярость, которую заново пробудил во мне ублюдок, продолжает разъедать, как и ночные кошмары, мучившие последние дни, и чью причину теперь хорошо понимаю.
Вот почему каждый раз, когда видел садовника, испытывал странное ощущение.
Вероятно, понял, кто он такой, сразу, когда увидел, как он шагает, немного прихрамывая. Однако разум пытался отметать самую вероятную правду, поместив ее в сны.
Джеремия.
Проклятый Джеремия.
Злоба растет внутри. Чувствую тошноту.
Сколько времени он следил за мной и чем рискует теперь, когда я узнал его?
Не думаю, что он отдает в этом отчет. Он всегда думал, что мне нравилось, когда он трогал мерзкими руками. Он был
