прошла над огневой позицией, Денис долго не мог отдышаться. Но он и его напарник уцелели. Как и советовал главный разведчик, они несколько наиболее опасных минут дышали через мокрую тряпку и тем самым сохранили свои жизни.
Глянув вниз, Кульнев с ужасом обнаружил десятки, сотни трупов солдат. Они лежали в самых различных позах, так, как их застала страшная смерть. И природа, словно оделась в траур, провожая в последний путь храбрых защитников крепости – вся зелень по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях потемнели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, с цветов облетели лепестки.
Не успели ядовитые газы полностью выветриться, как пехота противника начала наступление.
В это время, прикрывая лицо защитного цвета маской, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться, к позиции Кульнева с трудом пробрался поручик Мышлаевский. Увидев пулеметчиков, он радостно всплеснул руками.
– Слава богу, что хоть вы остались живы! – воскликнул он. – Почти все войска на валу и в тылу загублены. У вас теперь нет соседей ни справа, ни слева. 9, 10 и 11-я роты нашего полка погибли целиком, от 12-й осталось около 40 человек при одном пулемете; от трех рот, защищавших вал с запада, уцелело около 60 человек при двух пулеметах, – подвел страшные итоги поручик. – Только благодаря счастливому случаю ландверный полк, наступавший на правом фланге, попал под свои же газы и, понеся огромные потери, так и не смог овладеть нашими позициями. Но это временное явление, немцы упорно наступают в центре и на левом фланге, так что, Денис, теперь от тебя зависит, прорвутся германцы в центре или нет…
– А второго номера твоего, я забираю, – добавил неожиданно Мышлаевский, – наводчиков осталось всего ничего. Но я обязательно кого-нибудь из оставшихся в живых пришлю к тебе в помощь, – пообещал он и вместе с Петром заторопился к соседней пулеметной позиции.
«Неужели после ужаса, произошедшего здесь, кто-то сможет дать врагу достойный отпор? – окинув взглядом осиротевшие окопы и капониры, подумал Денис. – Но ты-то здесь! – пронеслось в мозгу. – У тебя достаточный запас патронов. А это значит, что ты можешь дорого продать свою юную жизнь». С этой мыслью Денис приник к пулемету и оценивающим взглядом осмотрел поле боя.
Немцы, уверенные в том, что защитники крепости вымерли все до одного, шли не спеша, уверенным, чуть ли не парадным шагом, выдерживая равнение по правофланговому рослому фельдфебелю.
«Вот с тебя-то я и начну, – зло подумал пулеметчик, наводя целик в пояс солдат, движущихся в шеренге. – Ну, гады, вы сейчас непременно засуетитесь, как вши на гребешке…»
Как только атакующие поравнялись с первым ориентиром, Денис нажал на гашетку, и максим задрожал мелкой, злобной дрожью, словно стремясь доказать хозяину, что полностью поддерживает все его действия, даже если он останется на Сосненской позиции в одиночестве.
Неожиданно в унисон максиму Кульнева заговорил соседний пулемет. И на душе у Дениса стало веселее.
Немцы опешили от неожиданного свинцового потока, встретившего их еще на дальних подступах к валу. Шеренги в серой форме замерли, но в следующее мгновение, подгоняемые офицерами, уже осторожно, а не как на параде, двинулись к крепости неожиданно воскресших мертвецов. Наступающие, видя, что защитники Сосненской позиции встретили их редкой винтовочной и пулеметной стрельбой, пошли быстрее, а кое-где, выставив вперед штыки, побежали, желая быстрее достигнуть вала.
Денис видел, как на правом фланге атакующие подошли вплотную к проволочным сетям и начали делать в них проходы, но ничем помочь своим товарищам не мог. Узкие амбразуры его огневой точки не позволяли вести огонь много правее. Заставив залечь наступающих на своем направлении, он, с тревогой поглядывая на правый фланг, где противник постепенно накапливал силы, со страхом ожидал, что немцы вот-вот бросятся на штурм Заречной позиции и остановить их там будет уже некому. Но вот в тылу заговорили пушки, и несколько метких снарядов остановили врага, уже намеревавшегося одним броском достичь неприступного вала. Так и не дождавшись помощника, Денис, самостоятельно заряжая пулемет и ведя только прицельный огонь, уничтожил не меньше роты немцев, но как ни велики были запасы, сделанные Самойловым, он истратил все патроны. И, когда его максим смолк, немецкая пехота в очередной раз кинулась на приступ Сосненских позиций.
«Ну, теперь все, конец! – пронеслась в мозгу шальная мысль, но он отогнал ее, подумав: – Ведь у меня еще остался карабин». Пересчитав патроны, Денис с горечью обнаружил, что у него всего две обоймы. Только он собрался прицелиться в бегущего немца, как в тылу, у подножия вала, послышались хриплые команды. Глянув вниз, он к своему удивлению увидел странную толпу пехотинцев, артиллеристов, обозников, многие из которых, перевязав тряпками окровавленные, покрытые волдырями лица, сдержанно стонали, но живые, подвижные их глаза излучали гнев и ненависть к жестокому и коварному врагу.
Перед оставшимися в живых после газовой атаки солдатами и офицерами вышел начальник второго отдела обороны крепости Осовец подполковник Свечников, который принимал несколько недель назад только что прибывшую в крепость пулеметную команду капитана Воронина. Сотрясаясь от жуткого кашля, он прохрипел:
– Други мои, не помирать же нам, как пруссакам-тараканам, от потравы… Покажем им, чтобы помнили вовек! – приказал часовым открыть ворота.
Солдаты, все, как один, сотрясались от кашля, выхаркивая кровь и куски легких, смело пошли на врага.
Денис, не ожидая приглашения, быстро сбежал вниз и, выставив вперед карабин, вместе со всеми ринулся в атаку.
Вслед за первой волной атакующих, пошла вторая. Возглавляемые поручиком Котлинским своих товарищей поддержали бойцы тринадцатой роты, потерявшей половину состава. На немцев широкой полосой наступали оставшиеся в живых защитники крепости. Враги в первый момент оцепенели от страха, увидев оскаленные, окровавленные, покрытые волдырями лица русских солдат и офицеров, которых подняло в последнюю атаку неистребимое желание отомстить за сотни погибших страшной смертью товарищей. Придя в себя, немцы открыли стрельбу по этим, взявшимся ниоткуда русским полумертвецам. Но ничто, ни сильный ружейный и пулеметный огонь, ни густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат. Преодолевая невыносимую боль, отравленные и обожженные, они бежали с единственной целью – раздавить немцев. Отставших не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевленные только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям.
Штыковым ударом защитники крепости сбили немцев с позиции, заставив врага в беспорядке бежать… Не останавливаясь, тринадцатая рота и отряд, возглавляемый подполковником Свечниковым, продолжали преследовать отступающего противника. Штыками русские выбили германцев из занятых ими передовых позиций, захватив захваченные противником противоштурмовое орудие и пулеметы. Находящиеся в отряде атакующих артиллеристы
