вниз.
— Такая страстная, — бормочет он, его голос становится более глубоким, хриплым от желания. — Помедленнее, птичка. Позволь мне сделать так, чтобы тебе было очень хорошо, как я могу.
Я тяжело сглатываю, одна рука упирается ему в грудь, пока он нежно потирает пальцами взад-вперед, мягко поглаживая внешнюю сторону моей киски, дразня меня, пока я не чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Затем, как раз в тот момент, когда я готова умолять его еще раз что-нибудь сделать, два пальца проникают между моих складочек, касаясь клитора.
Я втягиваю воздух, задыхаясь, когда меня захлестывает электрическая волна удовольствия, резкая и неожиданная.
— Левин…
— Я только начинаю, — бормочет он, кончиком пальца слегка касаясь моего клитора. — Помедленнее, Елена. Я хочу, чтобы ты почувствовала все это. Я хочу, чтобы это было лучше, чем что-либо когда-либо.
Его свободная рука тянется к моему подбородку, приподнимая мое лицо так, что его губы касаются моих так же легко, как его пальцы движутся ниже, дразнящее, мягкое прикосновение, от которого у меня мгновенно перехватывает дыхание, и я дрожу.
— Тебе нравится это, птичка? — Спрашивает он мягко, его губы касаются края моей челюсти, когда его пальцы нажимают немного сильнее, проводя по моему клитору быстрыми, короткими движениями, которые оставляют меня с открытым ртом, беспомощный стон срывается с моих губ, когда моя рука сжимает его рубашку, и я выгибаюсь ему навстречу.
Я не могу говорить. Все, что я могу сделать, это кивнуть, когда его губы скользят вниз по моему горлу, его зубы слегка задевают мою кожу, а его пальцы двигаются чуть быстрее, пробуя ритмы, чтобы увидеть, что заставляет меня задыхаться и вскрикивать. Такое ощущение, что все работает, каждый вариант лучше предыдущего. Все, что я могу делать, это стонать, извиваясь рядом с ним, чувствуя, как удовольствие нарастает в сладком, восхитительном крещендо, которое заставляет меня умолять единственным словом, которое приходит мне на ум… его именем.
— Медленно, Елена, — бормочет он. — Наслаждайся этим. Не спеши.
Я не хочу спешить, потому что понятия не имею, случится ли это когда-нибудь снова. Возможно, это единственный раз, когда он прикасается ко мне вот так, и я хочу насладиться этим, запомнить это. Я наклоняюсь к нему, мой рот прижимается к его ключице, когда я хватаюсь за ворот его рубашки, бедра прижимаются к его руке, когда он входит в твердый ритм, его пальцы скользят по моему клитору одним и тем же движением, снова и снова.
Это так чертовски приятно. Слишком хорошо. Я хочу большего. Я хочу все, его целиком, и это все, что я могу сделать, чтобы не умолять об этом, поскольку я чувствую, что мое удовольствие достигает своего пика, так близко к краю, и я знаю, что вот-вот перейду его.
— Я… — Я задыхаюсь, прижимаясь к его коже, все мое тело начинает дрожать. — Я собираюсь…
— Я знаю, птичка, — бормочет Левин. — Хорошая девочка. Кончай, Елена.
Это разбивает меня вдребезги. Я вскрикиваю, мой стон становится громче, когда все мое тело сжимается, бедра выгибаются навстречу ему, когда я кончаю сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Я никогда не чувствовала так много всего сразу. Я знаю, что я невероятно влажная, обливаю его руку, когда оргазм накатывает на меня кажущимися бесконечными волнами, снова и снова, пока я не перестаю знать, закончится ли это когда-нибудь, а я этого никогда не хочу.
Я ожидаю, что он остановится, но он этого не делает. Его рот прижимается к моему горлу, слегка посасывая, в то время как его пальцы скользят ниже, кружа и дразня мой вход, когда я прижимаюсь к нему, все еще дрожа от удовольствия.
— Покажи мне, сможешь ли ты кончить снова, — шепчет он мне на ухо. Все, что я могу выдавить из себя, это еще один беспомощный стон, когда я киваю, прижимаясь лбом к его плечу, пока его пальцы медленно дразнят меня, возвращая к исходящему наслаждению.
Я хочу, чтобы он скользнул пальцами внутрь меня. Я терзаюсь о его руку, пытаясь найти угол, который даст мне то, что мне нужно, чувствуя пустоту и ноющее желание быть заполненной. Он ловко держит свои пальцы снаружи меня, несмотря на все мои усилия, только дразня, пока снова не скользит ими вверх, через скользкое возбуждение, оставшееся после моего оргазма, к моему все еще пульсирующему клитору.
Когда кончики его пальцев касаются моей сверхчувствительной плоти, я вскрикиваю, содрогаясь рядом с ним, когда он снова ловко находит этот нежный ритм, снова погружая меня в медленную дугу удовольствия.
— Левин, пожалуйста… — Мне удается выдыхать слова между вздохами, чувствуя, что нет ничего, кроме ровного гула ощущений, пронизывающих меня от того, что делают его пальцы. — Пожалуйста, я хочу…
— Шшш, — бормочет он, его пальцы немного ускоряются, кружа там, где они мне нужны больше всего. — Я знаю, что тебе нужно. Еще немного, и ты сможешь снова кончить для меня, маленькая птичка.
Я всхлипываю от удовольствия, когда его пальцы снова поглаживают мой клитор, со стоном произнося его имя, желая большего и зная, что это все, что он готов мне дать. Жадный, тихий голос шепчет в моей голове, когда Левин толкает меня на грань второго оргазма, мои бедра дрожат вокруг его руки, когда я извиваюсь рядом с ним. Разве этого недостаточно?
Кажется, что этого недостаточно. Мне кажется, этого никогда не будет достаточно. Я остро осознаю, где нахожусь, на одеяле на заброшенном пляже под звездами, прижимаясь к самому великолепному мужчине, которого я когда-либо видела, когда он заставляет меня кончить ради него, не прося ничего взамен. Это дико и романтично, и выходит за рамки всего, что, как я когда-либо думала, когда-либо случится со мной, и я хочу продолжать в том же духе. Я хочу довести это до конца, до тех пор, пока не выясню, чего мне не хватало все это время.
— Вот так, — шепчет он мне на ухо, когда я снова начинаю дрожать, удовольствие нарастает, пока все, что он может сделать, это снова обрушиться на меня. — Кончи для меня снова, Елена.
Мое тело повинуется, бедра двигаются, когда я оседлаю его руку, приближаясь к неизбежной кульминации, моя голова откидывается назад, когда я вскрикиваю, издавая высокий звук, который чем-то напоминает его имя. Я никогда не хочу, чтобы это заканчивалось, это чувство возносит меня выше, чем я когда-либо могла себе представить. Я прижимаюсь губами к его плечу, моя спина выгибается дугой, когда я пытаюсь притянуть его ближе, стать к нему так близко, как только возможно.
— Кончай, — бормочет он, когда я делаю именно это, его пальцы не останавливаются. — Правильно. Такая хорошая девочка, моя маленькая птичка.
Я задыхаюсь, прерывисто дышу, когда расслабляюсь в его объятиях, все еще дрожа от силы
