– На тебя похож. Тот же нос, те же ушки.
– А мне кажется на вас. Так же хмурит брови, так же кладет руку под голову, когда спит, – прошептала я, глядя на коракса.
Услышав это, Сайфер едва уловимо сдвинул брови, затем проговорил, садясь рядом со мной на кровати:
– Я знаю, что ты ждешь моего решения, Марлин. И мне действительно понадобилось девять месяцев, чтобы принять его.
От этих слов у меня даже дыхание перехватило, ведь я правда ждала его решения так, словно от него зависела моя жизнь. Хотя, почему словно? Так оно и было.
– И что…вы решили? – осторожно спросила я.
Помолчав с минуту, Сайфер наконец произнес, отдавая мне ребенка:
– Я сам рос без матери в свое время и хотя мне удалось вернуть ее, обрести ее в моем возрасте это не совсем то, если бы она всегда была подле меня. Поэтому, Марлин, сын будет расти рядом с тобой. Мало того, я хочу, чтобы ты жила с ним здесь, в моем родовом особняке с Мэльвиной.
– А вы? – враз напряженно спросила я.
– А я привел в порядок другое свое поместье, на северной стороне столицы. Буду жить там и когда у меня будет время, буду забирать ребенка к себе. Пока он маленький, не на такое длительное время, поскольку в этом возрасте ему нужнее мать, потом уже он сможет оставаться у меня на дольше. Чтобы ты не переживала, даже живя здесь, ты вполне свободна – и в выборе того, бросишь ли ты театр, или же продолжишь в нем выступать, как и в выборе спутника жизни. Мы оба молоды и каждому нужно устраивать свою жизнь. Я не неволю тебя. Ты красивая молода женщина и более чем уверен, что скоро у тебя появится тот, с кем ты захочешь связать свою жизнь. Я же…мне тоже нужно идти своей дорогой. И я очень надеюсь, что у нас не будет разногласий в том, как воспитывать нашего сына.
– Разногласия? – словно эхо прошептала я. – Да вы мне весь мир подарили, хотя могли забрать и мир, и жизнь. Я так вам благодарна, – срывающимся голосом проговорила я, опустив глаза, чтобы он не видел того разочарования и боли в них, которые просто кипели у меня внутри, ведь, что не говори, я так надеялась, что он простит меня и мы и дальше будем вместе.
– Вот и хорошо, – усмехнулся он. – А сейчас у меня для тебя подарок. Это не главный. За рождение сына от меня ты получишь определенную сумму денег. Этот подарок больше для твоего душевного спокойствия, Марлин.
Сказав это, он подошел к двери и открыл ее, кивнув кому-то в коридоре. Не прошло и мгновения, как в комнату вбежали мои братья, а за ними следом зашла и моя мама. Едва не заревев, я прошептала, глядя на Сайфера:
– Никаких денег не надо. Вы просто не могли сделать ничего более ценного, чем это.
Сайфер едва уловимо кивнул и вышел из комнаты, оставив меня один на один с моими непрерывно щебечущими братьями и расплакавшейся матерью.
Месяц спустя.
– Марлин, ну что это за выражение лица? – строго проговорила леди Дороти, настоящая леди Дороти, куря свою неизменную сигарету и расхаживая вокруг меня, пока гримерша наносила мне на лицо румяна. – С таким лицом разве сильфиду играть?
– Да я уже и забыла, что такое быть сильфидой, – усмехнулась я в ответ. – Сущность коракса в моей крови все равно дает о себе знать. Может я уже и играть разучилась. Столько времени прошло.
– Ой, не говори глупости, – она враз треснула меня веером по плечу. – Из тебя коракс, как из меня сильфида. Только и того, что глаза приобрели серый оттенок, да при желании можешь в птицу обратиться. А так, в остальном – как была сильфидой, так ею и осталась. На мужчин только посмотри, все пороги в театре оббили уже. Все несут и несут цветы сюда, как только узнали, что ты вновь к репетициям приступила. Наши женщины не славятся таким магнетизмом, – подмигнула мне она, и я поежилась, поскольку мне все еще было не по себе от осознания того, что передо мной теперь настоящая леди Дороти, мать Сайфера, а Аша канула в лету.
– Да зачем мне этот магнетизм, если он так и не помог мне притянуть к себе того, кто единственный нужен мне, – едва слышно прошептала я.
– Дочка, – леди Дороти враз обняла меня за плечи. – Да не бери ты в голову его любовниц. Побегает от юбки к юбке и вернется к тебе, вот увидишь.
– Не вернется, – грустно улыбнувшись ответила я. – Такие, как Сайфер, предательство не прощают.
– Да какое предательство? – возмутилась леди Дороти. – У тебя был свой долг перед государством, у него свой. Он взрослый мужчина, военный, он все понимает.
– Может и понимает, – устало проговорила я. – А может и нет. А может просто наигрался в свое время, а это я, дурочка молодая, уже замки песочные возводить стала, все девять месяцев мечтая о том, что рожу ему сына, а он приедет, да сразу кольцо обручальное мне на палец наденет. Глупая, – чувствуя, как начинают набегать на глаза слезы, пытаясь сдержать их, я захлопала своими длинными накрашенными ресницами.
– Так, не реви, – строго одернула меня леди Дороти. – Мы еще повоюем за его внимание. Если он хоть на половину такой, как его отец, то уж теперь-то я знаю, что нужно сделать, чтобы накинуть хомут на такого жеребца так, чтобы он не сорвался. Мне бы твою тогда привязанность к его отцу, а не к свободе да к искусству, Сайфер не рос бы без матери. А так…
– Мадмуазель Марлин, – раздалось в этот момент за дверью. – Пять минут до выхода.
– Так, дай посмотрю на тебя, – враз хлопнула в ладоши леди Дороти, обходя вокруг меня. – Ну красота. Такая красота ни за что не останется одна. Не Сайфер, значит другого найдем тебе. На нем клином свет не сошелся, чтобы так слезы лить по нему. А лучшее лекарство от несчастной любви – это новая любовь, – подмигнула мне она и, когда я улыбнулась в ответ на это, подтолкнула к двери.
Выдохнув, я прошла по коридору и зашла за кулисы. Став за занавесом, с улыбкой прислушалась к щебетанию Эзры, которая так же, как и я, заняла свое почетное место на сцене королевского театра Либерона. Когда диалог между Эзрой и ее партнером окончился, я легкой походкой вышла на сцену, небрежно обмахиваясь веером и напевая мелодичную песню из репертуара своей героини. Когда же повернулась к зрителям, то улыбка враз сползла с моего лица. Сайфер…Сайфер сидел в первом ряду, а подле него, что-то нашептывая ему на ухо, располагалась молоденькая девица. Мир рухнул для меня в этот момент. Чувствуя, как сцена уходит из-под ног, я на мгновение прикрыла глаза.
– Марлин, – тут же подбежала ко мне Эзра. – Тебе плохо? Занавес! Простите, у нас небольшой антракт, – извиняющимся тоном проговорила она в зал.
Хватая воздух ртом и понимая, что задыхаюсь, я развернулась и просто молнией вылетела за кулисы. Не видеть. Никого не видеть и не слышать. Только и твердило мое сердце, пока я бежала обратно в гримерку.
– Дочка, что такое? – удивленно воскликнула леди Дороти, которая еще не ушла из комнаты.
– Оставьте меня одну, – прохрипела я, начиная развязывать тугие завязки корсета. – Пусть меня подменит дублерша. Я не буду сегодня играть.
