честность.
– А ангелов вы там видели?
Тяжелая тишина повисла в гостиной. Глаза Сэма остекленели, он замер, провалившись в свой личный кошмар. Детектив ждал ответа, не осознавая, что время остановилось, а пауза длится всего несколько секунд.
– Ангелов? – переспросил Мун. – Их рисовали все ученики. Они входили в обязательную программу. Третий год обучения. Ангелы и демоны.
– И кого рисовали вы?
– И тех и других. Именно эта картина принесла мне полмиллиона долларов.
– В ключе последних событий можете что-то добавить?
Сэм покачал головой и вдруг устремил взгляд куда-то в сторону. Аксель проследил за ним и удивленно замер. Миниатюрная женщина с иссиня-черными волнистыми волосами, одетая в аккуратный домашний костюм, спустилась со второго этажа и пошла в их направлении. Когда она ступила в круг света, детектив почувствовал, как останавливается, а потом снова начинает биться сердце. Она действительно походила на существо из другого мира. Глаза, которые при таком освещении казались черными, тускло блестели, волосы оттеняли лицо, подчеркивая его благородную бледность. На чувственных аккуратных губах застыла вежливая улыбка. Лицо породистое, лощеное и холодное. А во взгляде просто Арктика. На короткое мгновение их взгляды встретились, и он потерялся в этой синеве. Душу раскололо странное чувство узнавания, которое тут же уступило место восхищению, а оно в свою очередь чему-то, отчаянно напоминающему робость. Но Грин медленно расправил плечи, почувствовал, как напряглись мышцы спины, и улыбнулся. Теодора Рихтер, Аксель узнал ее по фото в газетах, прислонилась плечом к стене и замерла. Улыбка стала приветливее.
– Я пришла на запах кофе. Извините, если помешала.
– Милая, прости. Кофе я сварил, но забыл тебе передать.
Мун вскочил с места и налил напиток в маленькую чашечку. Добавил туда сливок и развернулся к Теодоре с кофейной парой в руке. Она подошла, приняла ее и снова посмотрела на Грина, будто спрашивая о чем-то. Тот молчал.
– Представишь нас, дорогой? – тихо спросила она, не сводя с детектива глаз. Она вышла на свет, и Аксель смог рассмотреть всю бездонную синеву ее взгляда. Почти такой же оттенок, как у него самого. Редкий и благородный синий сапфир.
– Это детектив Аксель Грин, он расследует… много сложных дел. Детектив, это Теодора Рихтер. Моя… моя невеста.
Мисс Рихтер слегка поморщилась, но через мгновение выражение спокойного безразличия вернулось на ее лицо.
– В наш дом часто приходят полицейские. Скажите честно, детектив Грин, мне стоит начать волноваться?
– Наша жизнь лишена покоя, мисс Рихтер, – учтиво проговорил Аксель, с трудом обретая дар речи. – Волноваться можно всегда. Но насколько мне известно, мистер Мун не сделал ничего предосудительного.
– Я слышала о деле, которое мучает полицию. Это ужасно.
– Мы предпринимаем все что можем. Пока просим вас быть осторожнее. Убийства прекратились, но это еще ничего не значит.
Теодора кивнула:
– Я понимаю, детектив. Прошу прощения, что помешала вам. Мне стоит вернуться наверх. Спасибо за кофе.
Она развернулась и все той же спокойной походкой направилась к лестнице. Дождавшись, пока мисс Рихтер скроется на втором этаже, художник выдал:
– Будь я проклят, если не уломаю эту женщину выйти за меня замуж!
5. Аксель Грин
2 ноября 1993 года
Грина нельзя было отнести к людям, способным на рефлексию в любом ее проявлении. В армии Аксель исполнял приказы, не задавая вопросов, как любой хороший солдат на этой планете. Страх смерти был ему незнаком, осторожность быстро сменилась повышенным вниманием к деталям и любым отклонениям от нормы. Он обладал феноменальной способностью обходить ловушки, просчитывал тактику врага, ориентироваться на поле боя. Оказавшись «на гражданке», Грин почувствовал себя так, будто его выбросили из самолета без парашюта.
Все было чужим и незнакомым. Он потерялся в состоянии свободного падения с первых мгновений. Сначала Сара прямо на вокзале заявила, что вышла замуж, родила ребенка и живет с новой семьей. С надменным видом она проговорила, что квартирантов выгнала и он может жить в ее квартире, вот ключи. Конечно же, молодой офицер ключей не взял. Он поблагодарил женщину, которая так и не смогла стать ему матерью, поздравил с тем, что она наконец нашла свою семью, и ушел. Снял номер в отеле и всю ночь смотрел в небо, борясь с отчаянным желанием позвонить своему начальнику в армии и попроситься обратно. Его списали из-за серьезного ранения с пометкой, что он сможет вернуться после восстановления. Он был готов даже снова стать рядовым! Но что-то внутри заставило не принимать поспешных решений. Город стал чужим, но у Акселя никогда не было родного дома. К утру он понял, что делать, и в этот же день подал документы в полицейскую академию, которая выделила ему комнату в общежитии. Он отдал армии почти восемь лет. Трижды оказался на грани жизни и смерти. Спас миллионы, уничтожив ряд особо опасных целей. Он прошел через ад. И по возвращении оказался перед лицом смертельного, отчаянного одиночества. Он давал себе обещание не привязываться к Саре, не ждать от нее того, что следует ожидать от родителей, но, столкнувшись с новыми обстоятельствами, чуть не сломался. С головой ушел в учебу, устроился в управление стажером, занялся бумажной работой. А потом случилось непоправимое.
Второе ноября 1993 года Грин помнил так же отчетливо, как свое имя. Этот день перечеркнул все, окончательно расставив все точки над «i».
В пятницу второго ноября двадцатипятилетний Аксель Грин, как обычно, отсидел четыре лекции в академии, а потом отправился в управление. Ему нужно было систематизировать и описать улики по бытовому убийству, которое произошло за пару дней до этого. Допрашивать свидетелей и принимать непосредственное участие в следствии ему не позволяли, но впервые допустили до улик. Он чувствовал себя почти счастливым и буквально бежал на работу, не обращая внимания на пронзительный моросящий дождь. После песчаных бурь влага неизменно поднимала ему настроение. Он почти не мерз, не обращал внимания на дискомфорт и думал только о том, чем сейчас займется. И все же ухо уловило обрывки интересных фраз, и он остановился у курилки. Там стояли несколько человек. Аксель узнал Артура Тресса, криминалиста, Этьена Боннара из убойного, Дэниела Астера, опытного следователя, который Грину почему-то не нравился.
– Еще один труп, – тяжело повторил Боннар, кивнув стажеру, который остановился и достал сигареты. – Слишком быстро. Вчера. Сегодня.
– Улик нет, – проговорил Дэниел. – Рисунок тот же. Тело на дереве, дерево в красивом месте, рядом сложена композиция из цветов. Ребенка расчесали, поправили на нем одежду. Эта сволочь просто издевается.
– Почему он изменил себе, почему два убийства подряд? – произнес Тресс. – Это нелогично.
– Он не
