— слишком уж пахнет не как добыча. Приклада при нем уже не было, поломан и явно безвозвратно потерян, так мы его и не нашли, и конец ствола сплющен. Он и до того так-то не велик был, а уж теперь… Ну приклад-то или сами из дерева вырежем или закажем, а ствол — да отпилим испорченную его часть в конце-то концов и все!. Будет как «кулацкий обрез» — ударно-спусковой механизм-то у него почти, можно сказать, и в порядке. Разберу, прочищу и поглядим, возможно ли восстановить хоть какую-то работоспособность… Все ж в основе британский Lee-Enfield No.1 Это какая-то более поздняя переделка — возможно что даже Lee-Enfield 5 Jungle Carbine. Точно сразу и не скажу — потому как следы от зубов на коробке, но так как она стальная — то и не помялась. В бывших британских колониях в странах Азии и Африки винтовки системы «Ли-Энфилд» использовались десятилетиями после окончания Второй мировой войны.
Насколько я знаю — значительное количество таких же вот винтовок (в основном, поставленных в период уже после окончания Второй Мировой войны) по-прежнему использовалось вооружёнными военизированными формированиями во многих странах. Вот и нам здесь дальше послужит! Пригодится, думаю, даже и «куцехвост» такой нашим птичницам — наглых бакланов от курятника отпугивать, как раз и по весу и по результату он им впору придется.
Объяснил свою задумку коллеге Джамалю насчет «трофея»- он меня горячо поддержал. Видимо и курятину жареную любит и сама работа по возврату в строй даже такой «гнутой палки-стрелялки» его вдохновляет. И еще, когда сказал что у нас «в закромах» и аккумуляторные инструменты, в том числе и «болгарки» с солидным запасом отрезных и шлифовальных кругов имеются — еще более того взбодрился. Прямо-таки воспрял. Про всё содержимое строительного-вахтового вагончика рассказывать ему я не стал, только прозрачно «намекнул» что и это ещё не все. Зачем хорошего человека зря во искушение вводить? Так-то я знаю что там было — Имир подробно пересказал и дал весь список перечесть. Как-никак тот вагончик вместе с ним появился, как «приданное» — он за него как бы и «отвечает».
Похоже именно эта информация о солидном запасе инструментов и расходников к ним и послужила толчком к тому что иорданец всю обратную дорогу интересовался в подробностях — что и как будет если он к нам в группу запросится. Причем не только на пару с братом Омаром, а и еще кого-то из своей общины они притащит. Обнадежил я его — думаю что наше руководство против такой идеи точно не будет. Насколько я нашего Кота узнал уже — он всегда хорошие начинания с радостью поддерживает. А уж если и инициатива разумна — всячески и поможет ещё.
День Двадцать Восьмой-7. Николай — подробности возвращения
Николай (разборки — людские и «строительные»)
Ну а мы к разборке домика приступили. Если кроме нас некому… то чего зря тянуть-то? Да даже если б и было кому — наш он теперь, никому не отдам!
Помолились — каждый по-своему и приступили. По очереди, конечно же, не все разом. Один из нас кто-то постоянно с оружием в руках был и вокруг оглядывался — мало ли… Да-да, вооружили мы и проводника тоже. Тут-то он, Джамаль, нам соратник, а угроза со стороны может быть всем нам одинаково опасна. И не знаешь даже, чего более опасаться, людей или новых «варанов» — и те и те могут оказаться одинаково враждебны. Недружелюбны — так, корректно скажу. Хотя с людьми, если они нормальны и на переговоры способны — о чем-то переговорить возможно, а с такой зверюгой — ни-и, даже и пытаться не стоит. Ну так это и так очевидно, что зря воду толочь-то?
Ну, а то что веры и языки у нас всех троих разные — ну так и что из того? За время моей работы на судах разных компаний каких только чУдиков в экипажах не повидал. И кришнаиты, и брахманисты попадались, и бахаивисты, и прочие разные «-исты», всех сразу-то и не перечислить. И ничего — уживались со всеми ими как-то без особых конфликтов. Совсем-то откровенных дебилов в море не берут, все ж таки проверяют на совместимость, а религии что — личное ж дело каждого. Если на профессиональных качествах никак не отражается — разрешено и не порицается, верь во что хочешь, лишь бы свои обязанности качественно и вовремя выполнял. Так и тут тоже. Например к Мумбайке, если и не как к сыну, то как к любимому племяшу, за которым мне, как старшему, надо присматривать, отношусь. И то, что смуглый он преизлиха и мусульманин — ну так и что? Нам это не мешает. Да и с остальными нашими — примерно также, неважно кто они и откуда сюда «свалились». Научился за долгие годы ладить со всеми, откуда б родом они не были.
А по домику-избушке вот как вышло. Это ж не машина, всё же, и не механизм какой — вот их хоть с закрытыми глазами соберу-разберу. Это ж деревянное — живое можно сказать! С ним всё не так… Вот, представляете — никогда подобным делом не занимался, а тут вдруг неожиданно пришлось! Нет, что-то прибить деревянное приходилось, и даже на дачах и хуторах бывал… Но вот так вот без опыта разобрать сруб и перевезти его — ни разу не сталкивался.
У соратников тоже опыта в таком деле — совсем никакого нет. У Джамаля-то понятно, у них такого качественного дерева, что пошло на стены и крышу избёнки, отродясь не было — там климат-то совсем другой, сухой и засушливый, да и с деревом у них в стране вечные напряги. Если что и растет — то скрюченное-перекрюченное и не очень-то уж и высокое. Всякий «карагач» и прочее. У латиноса с этим получше обстоит — деревьев-то у них полно, но, опять же, они все других пород. Хвойных-то настоящих у них и нет практически.
Кстати, к слову, эти бревна, что на стены пошли — как раз или кедр или что-то вроде сибирской ели, или лиственница, опять же северная, выдержанная. Мало того, их еще специально сушили, подготавливая к применению в качестве стройматериала, а не из сырого теса рубили. Зато такое строение много лет, долгие десятилетия простоит и надежно людям послужит, и ничего с ним не сделается — только ещё крепче со временем станет. И даже то, что мы из него плот сделаем
