мать, какой бы она ни была, все делала по-своему – до самого конца.
Глава 14
Альде казалось: после всего, что она пережила, на суде она уже ничего не почувствует. Будет сидеть там, игнорируя окружающую суету, и ждать своей участи… Наивно, конечно. Она была безразлична, пока не прошла усталость.
Но на корабле Легиона к ней отнеслись неожиданно благожелательно. Нет, с ней не возились, ее не утешали, ее просто оставили в покое – но большего она и не желала! На нее не пытались нацепить очередной блокатор, к ней не приставали с расспросами. Ей обеспечили еду, горячий душ, спальню, закрывающуюся изнутри, и позволили до конца полета оставить при себе Хайда. Правда, непонятно, из симпатии к ней или опасений перед Хайдом, но Альду причины не волновали. За такое она могла простить Легиону очень многое.
Напоследок Легион сделал ей еще один подарок. Их врач выдал официальное заключение о том, что после недавней травмы позвоночника Альде запрещено устанавливать блок-импланты любого типа. Так что на суд она явилась свободной, а за тем, чтобы она не использовала свои способности, предстояло следить специальной комиссии из пяти телепатов.
Альду ввели в зал, когда зрители, которым позволили присутствовать на суде, уже собрались. Вся команда была здесь, и, хотя им не разрешалось пока общаться ни словами, ни мыслями, телепатку поддерживало одно лишь то, что они рядом. Впрочем, их наверняка ожидало печальное зрелище… Альда знала, что похудела, после ранения еще оставалось общее ощущение изможденности, синяки под глазами. Она же не могла объяснить, что чувствовала себя куда лучше, чем выглядела, потому что справилась с таким, что раньше и представить не могла!
Этот суд был куда серьезней, чем общая комиссия по переоценке способностей, поэтому Альде перед ним запрещалось говорить со своей командой – на случай, если их вызовут свидетелями. Навестил ее только молодой легионер, который и доставил ее на суд от конгломерата. В этом вроде как не было ничего подозрительного – если не учитывать, что он явился к ней через сутки после прибытия на станцию. Этого времени как раз хватило бы, чтобы поговорить с тем, с кем надо.
Она и не сомневалась, что Триан найдет способ поддержать ее.
Благодаря этому Альде было известно, как много для нее сделала команда «Северной короны». Они нашли ее мать! Об этом было по-прежнему странно думать… Как и о том, что ее мать мертва. Эти слова, страшные в другое время и для других людей, в Альде не вызывали почти никакого отклика. Нельзя сказать, что она осталась безразлична, и все же любить женщину, которую она не знала и которая не любила ее, телепатка не могла. Зла на Делию она тоже не держала, Альда и сама не представляла, как отреагировала бы, если бы у нее без спроса отняли то, что спустя много лет стало взрослым человеком… Это ведь не может быть семейными отношениями, ну никак!
Пока у нее было не так уж много времени, чтобы размышлять об этом, вся ее дальнейшая участь зависела от суда. А на суде Делии Этерион предстояло превратиться в раскаявшуюся мученицу, в родстве с которой не было ничего постыдного.
На суд смогла пробиться и Римильда Фревилл, которую попытались перевести в другую команду. Одно задание хилер там выполнила, а потом использовала все свои связи, чтобы вернуться на «Северную корону». Альда такого не ожидала – но ценила.
Еще она знала, что капитан Лукия по-прежнему держала дистанцию между собой и командой, ни в чем им не помогала и судьбой Альды не интересовалась. Похоже, даже Рале перестал ее понимать… Капитан теперь сидела совсем одна, невозмутимая и, кажется, вполне довольная жизнью. Альде до дрожи хотелось пробиться в ее сознание, понять, что происходит на самом деле, ради чего все это… Ирония заключалась в том, что телепатка, похоже, стала единственной, кто так и не поверил до конца в предательство Лукии.
Последним в зал вошел судья, которому специальный корпус доверил решать судьбу Альды. Сам Мейер Бонесс никакими способностями не обладал и относился к ним настороженно. В свободное от свершения правосудия время он писал научные труды, в которых подробно объяснял, что врожденным даром следует разрешать пользоваться далеко не всем, а за любое злоупотребление желательно карать смертью.
Альда не сомневалась, что его назначению на это заседание способствовал научный отдел. Грузный, заметно лысеющий судья Бонесс уже сейчас смотрел на телепатку с неприязнью. Правда, неприязнь его была искренней, а не проплаченной врагами Альды. Молодой легионер охарактеризовал это просто:
– Он не продажный, просто тупой говнюк.
– Как будто мне от этого легче, – вздохнула Альда.
– Ну как сказать… Продажный старался бы вывернуть ситуацию против тебя. Этот же оправдает тебя, если не получит достаточно улик от обвинения. А это уже не твоя забота.
Обвинителем предстояло выступать одному из юристов научного отдела. Он показательно потребовал нигде не упоминать его настоящее имя, потому что якобы опасался мести. Правда, так и не сказал, чьей.
– А кто отвечает за защиту? – поинтересовался судья, пытаясь найти в расположенном перед ним компьютере нужный протокол.
Лукия все так же невозмутимо поднялась с места.
– Я, достопочтенный судья. Это было заявлено.
– Протестую! – тут же встрял обвинитель. – Заинтересованное лицо!
– Да нет, можно, – указал Бонесс. – Капитан всегда становится первой кандидатурой на роль защитника. А насчет заинтересованности… Насколько мне известно, капитан Лукия сама сообщила об изменении способностей Альды Мазарин, позже она отказалась лично участвовать в поисках после крушения «Махаллара». У меня нет оснований подозревать симпатию у такого высокопоставленного капитана!
А вот у Альды основания как раз были. Она не могла это объяснить, но появилось чувство, что все наконец-то идет правильно. Лукия сдерживалась прежде, зная, что Альде помогут другие. Она ждала своего часа, когда все будет зависеть только от нее.
Телепатка видела, что остальные члены команды удивлены – все, кроме Триана, который если и удивился, то никогда бы этого не показал. Их Лукия ни о чем не предупреждала, и означать это могло что угодно.
Суд начался с того, чем закончилось заседание комиссии: обсуждения наследственности Альды. Но если раньше ссылались на некую безымянную преступницу, то теперь на экране появилось фото Делии Этерион и рассказ о ее подвиге на «Метиде». Источник получения этих данных удалось засекретить, поэтому никому из участников тех событий не пришлось давать показания.
Альда толком не слушала, что там болтали про Делию, знала, что это сентиментальная ложь, очень удобная в нынешней ситуации. Все ее внимание было сосредоточено на портрете женщины, навсегда сгинувшей в атмосфере Темпеста. Альда искала сходство, сама не зная, зачем. Глаза, конечно… А кроме глаз, пожалуй, ничего… Или ей просто так показалось – в подсознательном желании не любить человека, которого уже не вернуть.
Обвинитель слушал историю с таким видом, будто ему только что скормили три ведра помета сейкау.
– Да, я признаю, что эта женщина совершила подвиг, когда способствовала эвакуации персонала, – заявил он. – И похвально, что в последние минуты присяга оказалась для нее важнее, чем болезнь. Но ведь болезнь все равно была, этого мы не можем отрицать! Это подтвердила и доктор Кезия Фила, наблюдавшая за Делией Этерион в последние годы. Ее диагноз не подлежит сомнению.
– А никто и не ставит его под сомнение, – напомнила Лукия. – Но неверно было бы приписывать Альде Мазарин диагноз ее матери. Я хотела бы обратиться к Римильде Фревилл, которая несколько миссий выполняла роль хилера команды и имела возможность лично наблюдать за Мазарин в полевых условиях. Фревилл, вы считаете, что угроза развития такого же заболевания высока?
– Менее процента, – отозвалась Римильда.
– Это вывод, основанный на симпатии! – указал обвинитель.
– Это вывод, основанный на том, что я – номер 2 среди хилеров.
– Почему же вы молчали на комиссии?
– Потому что меня никто не спрашивал. Да и потом, у меня было время тщательно изучить этот вопрос. Болезнь Делии Этерион была врожденной – это патология развития головного мозга, непосредственно связанная с ее уникальными телекинетическими способностями. К тому возрасту, в котором сейчас находится Альда Мазарин, у ее матери уже проявились все признаки заболевания. Альда же не продемонстрировала ни одного, обследования она проходила регулярно, нет даже оснований подозревать, что с ее мозгом что-то не так. Более того, я взяла на себя инициативу связаться с предыдущим хилером «Северной короны», которая работала с Мазарин, когда та только-только окончила академию. Все мы знаем, что это нестабильный период, когда удержать контроль очень сложно. Так вот, Ноэль Толедо предоставила письменные показания, из которых ясно, что Альда Мазарин никогда не демонстрировала склонность к психопатии. Напротив, она активно вмешивалась, когда другие члены команды проявляли определенную, пусть и оправданную, жестокость. Послушайте… совершить преступление теоретически способен каждый. Убить, украсть, изнасиловать – по мере сил и душевных стремлений. Так что же, мы теперь будем судить авансом? На основании предположений?
– Суд сам разберется,
